Перелески сменялись росчистями и пашнями, а дальние Охранные горы все так же стеной стояли на горизонте, ни на шаг, казалось, не приближаясь к настойчивым путникам. Весна бежала впереди них на север, и все труднее становилось пробираться через грязевые озера, в которые превратились поля - но все легче шагалось даже по непроходимой грязи.

Поначалу у Яры ныли ноги под вечер, и она проклинала себя, что отправилась в этот поход, и Когаша, уговорившего ее не брать лошадей. Когаш рассудил, что перетащить лошадей через горы может оказаться невозможным, а где они смогут их оставить – неизвестно. И, взвалив на себя большую часть поклажи, он широким шагом спешил к горам, манившим его своей неизведанностью. Ни одно хротарское предание не говорило о том, что таится в Охранных горах. Хротары никогда там не жили, не вели разработок, не торговали; да и другие народы мало что могли поведать о жизни в Охранных горах. Может быть, Когашу предстояло быть первым, кто перевалит эти горы. Яра большую часть времени молчала, но понемногу весна пробуждала и ее душу, и она порою останавливалась и глубоко вздыхала, наслаждаясь небывалым весенним воздухом.

Наконец, они остановились в деревне, от которой до первых отрогов оставалось меньше дня пути. Обитатели ее жили совсем рядом с горами – но тоже почти ничего не знали о них; быть может, потому, что никогда тень от гор не падала на деревню. В ответ на расспросы Яры о перевалах жители качали головами: сами в горы не ходили, и вам не советуем. Когаш махнул рукой:

- Переберемся.

Понадеявшись на свой опыт, он не стал отягощать себя громоздким снаряжением для похода в горах. Сейчас, разглядывая отвесные скалы, Когаш подумал, что, быть может, поторопился с таким решением. И жители смотрели на них с сочувствием: судя по их словам, если кто и ходил в горы, назад не возвращался.

- Ну, что же.

Стоя у подножия горы, они в последний раз перед восхождением оглядывали равнину Далиадира. Залитая солнцем, она казалась вызолоченным подносом, на котором черными трещинами проступали леса, холмы и строгие замки. Небо выцвело почти до белизны, и, несмотря на раннюю весну, жара стояла летняя.

- Идем.

Резко отвернувшись, они вдвоем – Когаш первым, за ним след в след Яра, вновь надевшая мужской наряд, - двинулись в горы. Каждый час Когаш устраивал привал, если находил подходящую площадку, и тогда они молча сидели рядом, разглядывая вылезающие на южном окоеме Заречные горы, отделяющие Далиадир от Лоди и Трегорья. Где-то там, наверное, если присмотреться, можно было различить и дворец правителя с его небывалой башней.

Солнце поднималось все выше, и путники уже изнемогали от жары и пота. Однако с гор навстречу им ползла серая мгла, беспокоившая Когаша больше, чем жара.

- Что тебя тревожит? – заметив его беспокойство, спросила Яра.

- Такая дымка, спускающаяся с гор, часто предвещает буран или лавину, - ответил Когаш. – Надо нам поискать место для ночлега, где было бы безопасно.

Услышав про буран, Яра недоверчиво усмехнулась – тишь стояла необычайная. Однако уже после обеда потянул им в лицо ветер, крепчающий с каждым мгновением.

- Надо вставать! – решил Когаш. – Вон там небольшое ущелье под каменным навесом.

Он быстро поставил палатку, натянув ее на увесистых валунах, и, найдя в ущелье залежи горючего камня, разжег небольшой костерок. В их ущельице ветер не залетал, но за выходом из него взвыл настоящий ураган. Отголоски его то и дело трепали костерок, и Яра вздрагивала, боясь, что тот погаснет.

- Не волнуйся, - успокоил ее Когаш. – Здесь мы в безопасности.

Легли спать не раздеваясь; под утро оба проснулись от страшного холода. Стуча зубами, подползли ближе друг к другу и уснули под одним одеялом.

Снова их разбудила удивительная тишина, установившаяся перед рассветом. Смутно припоминалось, как что-то зашумело, потом словно вздрогнула гора – а потом все стихло. Солнце еще не взошло, и стояла почти ночная темнота, но Когаш сумел рассмотреть, что выход из ущелья выше уровня его роста завален рыхлым снегом. В ущелье снег почти не залетел, крутым обрывом собравшись у входа, только несколько комьев были разбросаны вокруг потухшего костра.

Покопавшись в мешке, Когаш вытащил длинный моток веревки.

- Обвяжись, - велел он Яре. – Я полезу наверх, если там можно выбраться – вытащу тебя.

Цепляясь за почти незаметные выступы в камнях, он с паучьей ловкостью полез наверх, оставляя за собой, словно паутину, разматывающуюся веревку.

Когаш долго стоял, замерев в изумлении, и разглядывал то восходящее солнце, то сияющую вершину, то мрачные тучи впереди. Наконец, опомнившись, он крикнул Яре:

- Поднимайся!

Вытянув Яру, Когаш привязал веревку к валуну и спустился за вещами. Привязал мешки к концу веревки, влез по ней сам, затем втащил мешки. После тройного спуска-восхождения руки у Когаша отваливались, спина ныла; он рухнул молча на свой мешок и некоторое время лежал неподвижно, так что Яра начала уже волноваться.

- Все в порядке, - выдавил Когаш. – Идем.

Вскоре он порадовался, что не взял никакого снаряжения. Они шли по местам, где очень хотелось им воспользоваться – но зацепить крюк было не за что, любой камень мог вывернуться – и обрушиться в пропасть. Здесь можно было рассчитывать только на его хротарское чутье.

Горы забирались все выше. В висках стучало, горло начинало перехватывать. На одном из подъемов у Яры пошла носом кровь, голова закружилась, и она не могла больше сделать ни шагу; пришлось заночевать на продуваемом всеми ветрами склоне.

К концу пятого дня они достигли высшей точки подъема. Густое марево, колышащееся за горами, разлилось у путников под ногами. Хребет оказался нешироким, одна горная цепь, но Когаш понял, почему он называется охранным. В своей жизни ему не доводилось встречать гор, которые столь же трудно было преодолеть.

Северная сторона тонула во мраке. Найдя укрытие в расселине горы, путники устроились на ночлег, полагая, что с утра отыщут дорогу вниз; однако утром на севере светлее не стало. В нескольких шагах внизу начиналось словно бы море, угрюмое, но легко расступающееся под ногами. Один раз, утомленный дорогой, Когаш оступился – и склон под ними тронулся вниз.

Они оказались на самом верху могучей снежной лавины, набирающей ход и стремительно несущейся к подножию горы. Не выпуская руки Яры, Когаш успел набросить на нее накидку, чтобы укрыть голову от камней и комьев снега, и сам прикрылся своим мешком. Горло перехватывало от скорости; однако иногда Когаш ухитрялся передвигаться вверх по лавине, чтобы их не затянуло в глубину - так учили хротаров в детстве.

Долетев до низу, они с размаху были брошены в сугроб, откуда, подранные и исцарапанные, наконец выбрались на твердую поверхность. Некоторое время путники лежали, не шевелясь, приходили в себя. Наконец, Яра первой поднялась и огляделась.

Синее марево расстилалось вокруг, скрывая холмы и даль окоема, синее марево, стиравшее грань между небом и землей. Редкие леса, холмы, горы в отдалении были окутаны туманом, сквозь который словно угадывались очертания ветки дерева, одинокого куста. В дюжине шагов ничего было уже не разобрать, только сплошное марево.

- Куда теперь? – спросил Когаш, открыв глаза, но не вставая.

Вокруг замка кипела осада.

- Кому же это ударило в голову?.. – прошептала Яра.

Когаш, наконец, поднялся.

- Ты говорила, им никто не может навредить?

Яра не ответила, внимательно разглядывая атакующих.

- Это войско кого-то из наших канхартов. Как они смогли провести сюда целое войско? Идем, нам надо пробраться в замок.

Не зная, скрывает ли еще их пелена, путники пробирались в сторону замка крадучись, от куста к кусту, от дерева к дереву. Деревья здесь росли чахлые, невысокие, немногим отличающиеся от кустов. Когаш еще подумал, распускаются ли на них листья весной.

На одном из невысоких холмов, на расстоянии, недосягаемом из замка, находилась группа людей, судя по всему, руководящие осадой. Чуть ближе к стенам расположились метательные орудия, вокруг которых суетились обслуживающие их воины. А в отдалении в боевой готовности выстроились ряды готовых к штурму ратников с лестницами наготове.

Иль-Росс успел раньше них.

- Вперед! Не бойтесь, они никому не причиняют вреда, - погнал Иль-Росс своих воинов на приступ. С криком, которым они пытались подбодрить сами себя среди этого безмолвия, солдаты бросились к стенам; замок ответил молчанием. Воины добежали до стен, попытались приставить лестницы – но каждая попытка оканчивалась неудачей, верхние концы лестниц скользили, не зацепляясь за верх, веревки не удавалось забросить на зубцы, а когда в отчаянии воины стали бросаться на стены, многих унесли с проломленными головами.

- Еще залп! – приказал Иль-Росс. Две метательные машины разом обрушили свои снаряды на стены, одновременно ударил таран, и воины пустили от подножия стен тучу стрел, перелетевшие во двор замка. На миг что-то потемнело, словно в мире вечных сумерек наступила ночь. Замок, солдаты, орудия, группа командиров на миг пропали из виду – и тут же возникли вновь, и снова ночь сменилась сумерками. Более ничего.

- Надо отводить людей, пока они не побежали сами, - произнес один из спутников Иль-Росса. – Невозможно выносить этот безмолвный отпор.

Иль-Росс посмотрел на замок Дивов, сжал кулаки – и кивнул:

- Уходим.

И с этой стороны Дивы оказались неуязвимыми.

Войско сворачивало лагерь и отступало в полном порядке, уходя колонной на запад вдоль горной цепи. Метательные орудия и лестницы изрубили на куски и пытались поджечь, но огонь не хотел разгораться, и обломки бросили неподалеку темными грудами.

Когда последний ратник скрылся в тумане, Когаш и Яра выбрались из своего убежища и направились к воротам. Яра предупредила, что здесь нельзя таиться. Того, кто подходит тайком, Дивы не пропускают; честного же путника должны принять с радостью.

Когаш постучал в блестящие бронзовые ворота, на которых даже следа от ударов тарана не осталось, и стал ждать.

- Может, они не слышат? – предположила Яра. – Им ведь, наверное, не до нас: легко ли от стольких врагов отбиться.

Но в воротах открылась небольшая калитка, и высокий превратник в светлых длинных одеждах молча - движением головы - пригласил их внутрь.

- Мы путники, - начала Яра. – Я – ученица Сирагунда. А это – Когаш-кун Ну-Нмар, посланник хротаров. Мы пришли за советом.

Привратник внимательно выслушал их речь, чуть склонив голову на бок, и ответил с немного странным выговором, протяжным и мелодичным.

- Проходите. У нас немного не прибрано, так что извините.

Когаш усмехнулся: на внутреннем дворе валялись стрелы и камни, лежала белая осыпавшаяся пыль. Неторопливые люди с метлами уже вышли подметать двор, а другие уносили на руках камни.

Привратник негромко сказал что-то одному из уборщиков; тот отложил метлу и подошел к гостям.

- Я проведу вас внутрь, вы сможете там передохнуть и привести себя в порядок, - Див оценил ободранный вид путников. – Наверное, вас утомляет сумрак наших краев? Внутри у нас более радостно.

Действительно, белые стены внутренних покоев словно бы сами светились, озаряя помещения ровным светом, похожим на свет дня. Див провел их в обеденную залу, пригласив садиться.

Кроме них, сейчас в зале никого не было. Див распорядился подать обед. Когаш с любопытством изучал местные блюда, пытаясь догадаться, из чего они приготовлены, но так и не смог: не похожие на то, что ели в прочих землях, они, тем не менее, по вкусу напоминали обычные мясо, овощи и другие плоды, добываемые за горами.

- Отдыхайте, - Див указал им две комнаты рядом.

Из окон открывался странный вид. Как определил Когаш, его окно выходило на Запад, и вот, слева от его окна различались тени гор, холмы; а справа был туман – и ничего больше. По границе между левой и правой половинами мира виднелась полоска вала или стены, темная и невысокая.

Вскоре к нему постучалась Яра, вымывшаяся и переодевшаяся в свое обычное платье.

- Пойдем, нам незачем терять время.

И тут же, словно из-под земли, возник их провожатый.

- Вижу, вы отдохнули. В таком случае, пройдем в наш гостевой зал, - пригласил он.

Под сводами главной башни располагался целый сад, где были собраны деревья со всего света, и вершины их порой достигали крыши замка. Здесь, на тенистых дорожках, степенно прогуливались несколько дивов; здесь же провожатый остановил путников.

- Что привело вас к нам? – начал Див расспросы. – Вряд ли ваш путь был легким.

- У нас два вопроса, - Яра решительно взяла в свои руки разговор, полагая, что ей легче найти общий язык с дивами. – Что за беда угрожает миру и зачем нужны священные долины хротаров?

Див помолчал.

- Миру грозит только одна беда: утратить свое разнообразие и красоту и погибнуть в серости однообразия. По замыслу Творцов, каждый, живущий в этом мире, должен приумножать это разнообразие. По крайней мере, не уменьшать. Но дело в том, что и Творцы не знают всего. Из одного начала может проистекать очень многое – но потом все может свестись к одному концу. Если восторжествует только лед, или только огонь – это будет все равно конец мира; но пока существует и лед, и огонь, порою сражаясь, порою дополняя друг друга, мир живет. Мир может угаснуть, если истощатся движущие его силы – а может и просто исчезнуть, если одна из сил восторжествует. Но Творцам достаточно помыслить что-либо, чтобы это воплотилось. Возможно, и нам когда-нибудь будет дана такая возможность.

Когаш напряг мозги, но так ничего и не понял в речи Дива. Яра же, казалось, что-то поняла.

- Вы знаете, кто нападал на вас?

- Конечно. Это Иль-Росс, Горный воитель, по поручению дана Вогурома Хартага. Он должен был сломать преграду, отделяющую то, что мы охраняем, от того, что мы стережем.

Когаш потряс головой, но это не помогло, и он спросил прямо:

- А что вы стережете?

Див охотно ответил.

- В дни молодости Воплотивший творил, не задумываясь; одно, созданное им, по законам, которые превыше Творцов, вступало в конфликт с другим, мир трясло и раскачивало, и когда собрались все Творцы, они отобрали что-то, на их взгляд, что могло ужиться в мире, а все остальное сослали в дальние пределы на севере. А Сохранивший взял самые продвинутые семьи ильвов и токомуров и поселил их на рубеже; так появились мы. И любое творение Воплотившего, новая стихия, сила, дух или сущность, теперь проверяется Оспорившим, который смотрит, чего можно ожидать от нового обитателя мира и не разнесет ли он уже созданное.

- Зачем же Иль-Росс хотел освободить этих? – не понял Когаш.

- Наверное, ему тоже, как и многим его собратьям, не нравится мир, в котором он живет. Человек не умеет обустроить свою жизнь, но вместо того чтобы разбираться в себе и меняться самому, он начинает или изменять жизнь вокруг себя, или менять места обитания одно за другим, пока не забирается в такое место или не превращает свою жизнь в такое, где уже точно никому выжить невозможно.

- И вы, стало быть, стоите на страже, чтобы такого не произошло?

- Нет, у нас задача скромнее. Мы только привратники; в дела внешнего мира мы не вмешиваемся.

- А как вам удается в таком мрачном месте, да еще создать такой чудный сад?

- Прежде всего, мы не считаем это место мрачным. Когда ты в согласии со всем миром, для тебя нет ничего невозможного. Но трудно быть в согласии с миром, одновременно желая ему зла…

- А что долины? – напомнила Яра.

- Все очень просто, - Див оказался на редкость дружелюбным. - Это что-то вроде рупора, через который простой смертный может докричаться до Творцов.

- Так вот почему ко мне явился Сохранивший! - воскликнул Когаш.

- Должно быть, - кивнул Див. - Раз ты был там, то и сам знаешь, как с ними управляться.

- Так что же… Достаточно просто взять - и сказать, что думаешь?

- Не совсем… Дело в том, что это… как бы сказать? Обратная связь. Творцы придумали мир, его законы, и решили, что так будет хорошо. Но понравится ли это тем, кто будет жить в этом мире, для кого он творился? Вот ильвы и хротары и придумали такие долины.

- А почему их всего три? - удивилась Яра. - Я думала, каждый может высказать Творцам, что он думает об их мире…

- Подумай сама, что было бы, если бы Творцы слушали все, что говорится в храмах, воздвигнутых якобы в их честь! Там же каждый просит себе - денег побольше, жену получше, дом побогаче, и чтобы соседу было похуже… Если бы Творцы начали отвечать на каждую такую просьбу, мир скоро впал бы в то состояние, какое вы… не можете видеть с другой стороны нашего замка. Скажу вам, зрелище очень печальное. Но только отдельные чистые и сильные духом, не ждущие ничего для себя, а вправду пытающиеся помочь Творцам, решатся войти в Долину и произнести там - не просьбу, но свои предложения о том, каким должен быть мир. Именно они могут приумножать красоту нашего мира. А три их, я думаю, по числу Творцов; хотя я не слышал, чтобы какая-либо долина связывалось с именем одного Творца.

- Когда ты с любовью возделываешь свой сад, ты можешь каждый год высаживать там разные растения, но при этом он не станет хуже, - ответил Див. – Мир живет и изменяется; в нем было хорошо одно, теперь хорошо другое. Замереть в своем совершенстве – та же смерть, только по-другому. И зима, и лето прекрасны, каждое время по-своему; но надо, чтобы кто-нибудь придумал и зиму, и лето!

- Значит, нам остается придти в долину – и предложить Творцам, что еще надо сделать? – уточнил Когаш.

- Да; - легко кивнул Див. – Только помните, что советовать надо с чистым сердцем. Так же, как и в своем саду вы не станете делать то, что вам посоветуют завистники – или те, кто думает не о красоте вашего сада, а о собственной гордости, или достатке, или уме. Но от хорошего человека вы с радостью примете совет, если он не содержит задней мысли.

- Но я все-таки не понимаю, что за беда может угрожать миру, если даже Сирагунд только чувствует ее – но не знает, что это, - покачала головой Яра.

- Тут я вам ничего не подскажу, - с сочувствием в голосе сказал Див. – Вы живете в этом мире, вам виднее.

- Что же, придется отправляться обратно, - вздохнула Яра.

- Я провожу вас обратно. Мы пройдем Тропой Дивов, которой мы изредка пользуемся, чтобы побывать в Срединных землях. Это самый короткий и безопасный путь через горы; подозреваю, что войско Иль-Росса шло по ней. Правда, тропа выходит не в Далиадире, а в Сиярене, но оттуда в Далиадир с давних времен ведут хорошие, спокойные дороги – не зря Сиярень долгое время тоже входил в состав Дивианы.

Трегорье с древности соединяло в себе манящий ореол тайны – и богатство спокойной жизни. Находясь на пересечении самых разнообразных торговых путей, оно изрядно богатело за счет торговли, и повсюду на ее равнинах были раскинуты небольшие укрепленные городки, обслуживающие путников. Кроме того, защищенная от северных и северо-западных ветров Заречными горами, а от восточных – Долгим кряжем, прорезанная полноводными реками, эта земля хотя и не могла похвастаться изобилием, свойственным южным землям, но производила достаточно плодов, чтобы кормить собственное население.

Предания Трегорья тоже были особенно богатыми, начиная от пришествия на эту землю Сирагунда – и кончая сравнительно недавними, но уже ставшими легендой, рассказами о противостоянии непобедимого дана Румата Хартага и восставшего против него почти в одиночку Кано Вера, основателя Дивианы.

Здесь, в главном городе Трегорья, в доме одного из горожан, Драгомир временно расположил свою ставку, откуда удобно было заниматься и вопросами войны с Бросс Клаганом, и переговорами с Йостремом. Сюда же Летто Кар привез ему донесение о том, кем на самом деле был так тесно вошедший к правителю в доверие Депрет.

Услышав рассказ о Депрете, а более того – о том, что Яра отправилась в поход с Когашем, Драгомир утратил самообладание. Забыв о своем намерении вести войну, забросив все дела, он ночи на пролет проводил в попойках в компании местных девиц, а иногда исчезал на всю ночь и приходил лишь под утро с мешками под глазами, пропахнув вином.

Вернувшись так в очередной раз и надеясь проскользнуть в свою спальню незамеченным, Драгомир наткнулся на ожидающего его Летто Кара, смотревшего на правителя с немым укором.

- Н-ну? – заплетающимся языком спросил Драгомир. – Долго ты будешь меня караулить? Я уже не в том возрасте, чтобы следить за каждым моим шагом.

- Вот именно, - скорбно произнес Летто Кар. – И в твоем возрасте пора бы уметь управлять своими вожделениями и держать себя в руках! Пока Яра была рядом, ты не позволял себе подобных выходок.

Драгомир расхохотался.

- Яра?! Да она же сбежала с этим хротаром!

- Ты сам не понимаешь, что говоришь, - Летто взял правителя за руку, повел в спальню. – Когаш твой друг, и Яра тоже, и ей вообще нельзя думать о земной любви!

- Да кто же говорит о земной! – Драгомир несколько успокоился, язык перестал заплетаться. – Телом она никому не принадлежит, зато ее разум, ее сердце отданы ему!

- Женское сердце, а тем более разум – вещи очень темные, - покачал головой Летто Кар, помогая правителю улечься в постель. Драгомир снова горько рассмеялся.

- Надо же! Сам учил Когаша, что правитель не должен никому доверять – и сам, как мальчишка, попался! Поверил Депрету – а он оказался лазутчиком; поверил Когашу, а он…

- Он ничего плохого тебе не сделал, - заметил Летто.

- Ну, да, - Драгомир отвернулся к стенке.

- Прежде чем ты уснешь, - произнес Летто, готовясь уйти. – Здесь, на столе, донесения из Дир-Амира, пришли сегодня ночью. Проснешься – не забудь прочитать.

Но Драгомир уже сладко посапывал. Покачав головой, Хранитель дворца осторожно вышел.

- Ты только прочитай это!

Драгомир протянул Летто послание Агласа из Дир-Амира.

- Ну, что же? – Летто быстро пробежал глазами письмо. – Он предлагает мириться – что тут странного?

- Да ты прочти внимательно! Оказывается, он всегда только и мечтал о мире, никогда не помышлял о чужих землях, никогда не строил козней, не пытался взять чужого силой; и теперь всех призывает поступать так же, как делал он. Как явствует из обращения, такое же послание ушло в Йострем, в Бросс Клаган и в Камангар.

- Не пойму, что тебя смущает?

- Вот то и смущает, что непонятно, зачем он его написал? Ясно, что никто его не послушает, ибо коварство Агласа прекрасно всем известно; но ведь на что-то он рассчитывал? Обелить себя? Позабавить нас?

- Ты слишком увлекся оценкой выразительной силы его слога и пропустил главное, - Летто указал Драгомиру на одну строчку в письме, теряющуюся среди прочих красивых фраз. Там было сказано: “Дан Антей отдал мне Южное Великолесье без насилия и разбоя, честь по чести”. – Иными словами, Аглас считает, что Южное Великолесье должно принадлежать ему, для чего надлежит выгнать с него Когаша. Вот, и далее, когда он перечисляет неправедные деяния других правителей по сравнению с ним, он указывает, как Когаш обманом отнял у него эту землю, а у тебя – Долгий кряж.

- Ну, положим, Долгий кряж я ему сам отдал… Но ты хочешь сказать, что смыслом этого творения является призыв ко всем правителям покарать “наглого выскочку Когаша” и отдать Агласу Великолесье “мирным путем”?

- Думаю, это наиболее вероятно. По крайней мере, он хотел бы заручиться молчаливым согласием правителей, что те не будут вмешиваться, пока он будет разбираться с Когашем.

- Да, он разобрался с Гарналом, теперь время Когаша, - задумчиво покачал головой Драгомир. – Аглас не из тех, кто прощает своих врагов. Но при этом умеет прикинуться ласковым и дружелюбным. Такой далеко пойдет.

Еще раз прочитав письмо, Драгомир вынужден был признать правоту Летто: в скрытом виде там содержалось именно обвинение Когаша и просьба не мешать борьбе Агласа с ним. После того как, по мнению Драгомира, Когаш увел у него Яру, он не мог считать хротара своим другом. Но тем не менее, просто отдать его Агласу он тоже не мог. Хотя бы потому, что тем он оголял свои восточные границы, вплотную соприкоснувшись с землями своего главного врага.

- Где сейчас должен быть Когаш? – спросил Драгомир.

- Наверное, они уже перевалили Охранные горы, если им повезло.

-Тогда они вне досягаемости, - опечалился Драгомир. – Вот что, отправь предупреждение Брокхарту, наместнику Когаша, с тем, чтобы он начал готовиться к отражению войск Дир-Амира. И Уэлана, ильвийского княжича, следует поставить в известность.

- А сами мы?

К Летто подбежал слуга, что-то быстро прошептавший ему на ухо. Летто внимательно его выслушал, кивая головой; наконец, заметив неодобрительный взгляд Драгомира, поспешил произнести вслух:

- Мне передают, что прибыл посланник от Вогурома, дана Хартага, наместника столицы державы Камангара. Ты его примешь?

- Странно, - удивился Драгомир. – Почему посланник прибыл от Вогурома, а не от Оттара? Что же, зови. Я догадываюсь, зачем ты ввел правило, чтобы сперва докладывали тебе – на тот случай, если я окажусь не в состоянии выслушать доклад. Однако впредь пусть все докладывают мне.

В богатом наряде, с горделивой осанкой вошел посланник Вогурома. И Драгомир не сразу узнал в нем того бедного собирателя мудрости, кутающегося в серый плащ, которого он подобрал полгода назад возле отрогов Долгого кряжа.

- Лан Депрет! – воскликнул Драгомир со смесью негодования и страха. - Вот теперь мы посмотрим на твое настоящее лицо.

Депрет поклонился.

- Похвальное намерение, - кивнул Драгомир. – И оно полностью совпадает с нашими планами.

- Это вдвойне радостно слышать, - поклонился Депрет.

- Много ли воинов собрал дан Вогуром для своего похода? – спросил Драгомир.

- Полное их число мне неведомо, - Депрет прижал руку к груди, изображая сожаление, - но средь них будут такие известные воины, как Дамор, Иль-Росс, Корумлад, Всеслав Хардримский…

- Иль-Росс? – переспросил Драгомир. – Со всем своим воинством?

- Возможно, - кивнул Депрет. - Итак, мой повелитель спрашивает, позволит ли Драгомир проследовать его войскам через свои земли?

Драгомир вскочил с трона и быстрым шагом пронесся туда-сюда перед лицом Депрета. Резко остановился на расстоянии вытянутой руки от того:

- Откуда мне знать, что твой повелитель хочет всего лишь пройти по моим землям, но не собирается нанести мне внезапный удар?

Депрет гулко и уверенно расхохотался:

- Если бы дан Вогуром хотел нанести внезапный удар, он бы не стал просить разрешения!

- Напрасно скалишься, - оборвал его Драгомир. – Это давно известный ход: усыпить бдительность врага мирным договором, а потом внезапно, находясь в центре его владений, начать боевые действия! Я не поддамся на эту удочку.

- Мой повелитель дает тебе слово, что земли твои останутся нетронутыми!

Драгомир печально улыбнулся.

- Разве может дан Вогуром ручаться за всех своих воинов, за всех своих сотных, десятных – что никому из них не придет в голову поживиться за счет беззащитных селян? А потом – дан Вогуром может наказывать виновных, может клясться, что ничего не знал – убитых он этим не оживит, и сделанного не поправит. Нет, я не могу позволить, чтобы чужеземные воины расхаживали по моим землям!

- Ты не веришь слову моего повелителя?

Драгомир покачал головой.

- Я верю ему как человеку – но не готов поверить как правителю.

- Тогда слушай, что еще велел передать дан Вогуром! – повысил голос Депрет. – Если ты отказываешься пропускать нас добром, мы пройдем силой! И никто не сможет нам помешать!

- Я не знаю ваших замыслов, - обезоруживающе улыбнулся Драгомир. – Но из такого поворота я заключаю, что вам надо не столько пройти, сколько досадить мне. Война невыгодна нам обоим. Вы потеряете много воинов и обессилите свой поход. Мои люди тоже пострадают. Но вы не желаете принять мои условия, и хотите диктовать свои – что же, попробуйте прорваться силой!

- Каковы же твои условия? – усмехнулся Депрет.

- Быть может, ты желаешь сразу забрать всю его казну? – усмехнулся Депрет. – Мы не торгуем людьми, и не платим денег, когда дело касается чести. Либо ты пропускаешь нас безо всяких условий – либо ты получишь еще одного врага! Подумай над моими словами.

- А ты подумай над моими, - произнес Драгомир.

Гордо поклонившись, Депрет удалился.

- Надо было согласиться, - торопливо заговорил Летто Кар. – Пусть бы они шли на наших врагов, Бросс Клаган и Дир-Амир. Их можно было бы сделать нашими союзниками, а теперь они стали нашими врагами.

- А кто перед ним поручится, что мы сами на него не нападем? – возразил Летто Кар.

- Во-первых, для обороны сил нужно меньше, чем для нападения, и я полагаю, у него хватит ума это понять: я буду держать свои рубежи, но не стану лезть на рожон. Во-вторых, если ему так надо пройти на восток, а нам он не доверяет - он может идти по землям Йострема, или плыть морем. Если же он намерен во что бы то ни стало пройти по нашим землям – у меня возникает большое подозрение, что на них он и собирается остаться.

Драгомир посмотрел на Летто.

- Но вот что означает его просьба?

- Ты уже говорил – желание иметь предлог для нападения на нас.

- Это тоже. Но, насколько я помню, дан Хартаг – подданный Оттара Кардракмара. И если он готовит поход от своего лица, а не от лица своего повелителя – значит, он намерен отделиться. Вряд ли Кардракмара порадует уход из его земель такого количества доблестных воинов. Стало быть, если мы предупредим Оттара о возможной измене его вассала, он поможет нам против Хартага.

- Я вижу, ты полностью пришел в себя, - одобрительно кивнул Летто Кар. – Непременно оповестим.

- А кроме того, пошли Депрету мои предложения, о которых я говорил. Пусть поразмыслит над ними на досуге. Быть может, завтра он станет более сговорчивым.

Прервав свою разгульную жизнь, Драгомир поспешно брал дела в свои руки. Наутро его ждало новое письмо, на сей раз пришедшее с севера, от Ольтаира, главы торгового союза Нанн-Виль. В том, что это было письмо Ольтаира, убеждали подпись и печать Союза; но внутренность выглядела довольно странно для делового письма. Там были следующие строки:

"Я видел – два сокола бились

В бескрайней лазури небес.

Сплетались широкие крылья,

Кровавым был солнечный блеск

Две птицы сражались на равных,

Но ворон – коварный сосед –

Нанес вдруг широкую рану

Красавцу в цветении лет

И рухнула гордая птица

К подножию северных скал,

Где прошлое дымкой клубится,

Где сокол преданием стал."

- И что сие творение значит? – нетерпеливо спросил Драгомир.

- Это послание Ольтаира, - отвечал Летто Кар. – Его привез нарочный из Нанн-Виля сегодня утром.

- Но ты как-нибудь можешь его пояснить? Почему было не прислать обычное письмо? Или теперь все правители ударились в сочинительство? То Аглас шлет нам бесподобное творение, теперь этот образчик северной поэзии…

- Что только подтверждает мои вчерашние выводы, - потер руки Драгомир. – Итак, вот что нам надлежит сделать. Отправь в Лодь наших наблюдателей – следить за перевалами из Велигорья. Дану Арито скажи, чтобы как можно быстрее заканчивал войну с Бросс Клаганом – но без уступок! Кроме того, пошли людей к дому Депрета; не отпускать его из дома ни на шаг!

Однако приказание Драгомира вновь опоздало: когда его люди подошли к дому Депрета, тот был пуст.

Див оставил Яру и Когаша на выходе из туннеля под Охранными горами, и они побрели вдоль Скалистого хребта на юг, ища проход в Далиадир. Дни становились длиннее, но солнце появлялось редко, скрытое бесконечными весенними туманами. Яра сиротливо поеживалась и поглядывала на Когаша, равнодушно переносившего и холод, и жару, с некоторой опаской, как на существо из другого мира.

Когаш охотно бы ночевал и в палатке, но Яра требовала тепла и уюта, и на ночлег они принялись искать дом кого-нибудь из местных жителей.

В основном Сиярень был населен севинами, о чем говорило его название, но встречались и хротары, и довольно много было гулов – молодого народа, возникшего из смешения хротаров и севинов. Гулы не сохранили навыков ни хротарской работы с камнем, ни севинского умения разводить сады и обрабатывать поля, зато оказались способными скотоводами; их стада разгуливали по широким раздольям высокогорных пастбищ, составлявших почти половину Сияреня. Видимо, именно на дом гулов набрели путники в поисках ночлега.

Дом был невысоким, приютившимся меж отрогов горы на небольшой насыпи. Вокруг дома, упираясь двумя концами в скалы, тянулась каменная изгородь из наваленных неплотно камней, только ворота были деревянными. На стук им открыл боковую калитку мальчишка лет двенадцати, держа на поводке здоровенного пса, не проявлявшего, однако, враждебности.

- А из взрослых кто-нибудь есть? – спросила Яра как можно дружелюбнее. Мальчишка шмыгнул носом:

- Я взрослый. Если вам нужен отец, так он ушел на разработки, дома только мать и дед с бабушкой.

- А переночевать у вас можно?

Мальчишка внимательно рассматривал путников.

- Заходите, - наконец, решил он.

Косясь на пса, они по одному прошли в калитку, и парнишка тут же запер ее.

Хозяева оказались очень гостеприимными, с радостью их встретили, женщины тут же принялись накрывать на стол, хотя Яра и попыталась слабо отказываться. Дед – невысокий старый гул с короткой белой бородой и прищуренными глазами – долго молчал, разглядывая гостей, потом тоже вышел к столу.

- Издалека ли путь держите? – спросил дед.

- Издалека, - согласился Когаш.

- Из Приморья, - быстро нашлась Яра. – Идем в Далиадир. – Это – мой охранник, а я – странствующий маг.

- О как, - хмыкнул дед недоверчиво. – Сколько лет живу, первый раз вижу живого мага. А ежели ты маг, зачем тебе охранник?

- Ты чего, старый? – пихнула деда его жена, морщинистая хротарка. – Чего к гостям пристаешь?

- Нет-нет, - поспешила заверить Яра. - Нам совсем вопросы его не в тягость. Я ведь еще только начинающий маг, многого не умею. А сын ваш, стало быть, ушел на разработки? Значит, Нанн-Виль снова принялся разрабатывать здешние залежи?

- Да, - махнул рукой дед. – Говорят, сам правитель приехал заниматься этим. Понабегут, пошумят, повывезут, что на поверхности лежит, нагадят – и уйдут. Но ничего, время пройдет, все опять травой позарастет…

- Может, каши еще? – заботливо предложила младшая из женщин.

- Нет-нет, спасибо, - запротестовала Яра.

Сумерки лежали за окном. Сидя у очага, Когаш любовно вырезал из камня фигурку Дайну – диковенного зверя, обитающего где-то на островах. За окном слышалось завывание.

- Волки, - ответил дед на опасливый взгляд Яры. – Весна, вот они и одичали, совсем к дому лезут. Мирко, пойди, пугни их.

Мальчишка вышел в сени, и вскоре раздался громкий хлопок, а за окнами полыхнули языки пламени. Вой ненадолго прекратился, потом начался снова.

- Привыкните, - пообещал дед. – Со временем.

- Хорошо, что мы не остались спать на улице, - тихонько прошептала Яра Когашу. Тот молча кивнул.

Внезапно по дороге, навстречу каравану, проскакал всадник. Ольтаир успел рассмотреть, насколько он мал – мальчишка еще, по-видимому, - но заправски сидел верхом и умело обращался с конем. И конь, и мальчик были все в поту, несмотря на прохладное утро.

Почти рухнув с коня, мальчишка что-то проговорил старшему на руднике, и тот вызвал одного из рабочих. Выбежавший мужчина прижал мальчишку к груди, потом выслушал его – и на миг застыл, глядя куда-то вдаль. Вдруг его взгляд упал на Ольтаира, и он бегом бросился к правителю.

Задетый любопытством, Ольтаир двинул коня ему навстречу. Когда они встретились, у мужчины в глазах были слезы.

- Пропустите его! – велел Ольтаир своим охранникам, преградившим было дорогу рабочему.

- Правитель, - тот изо всех сил кусал губы, чтобы не разрыдаться. – Моя семья… Вся… Только что…

- Что – твоя семья? – не понял Ольтаир.

- Все погибли сегодня ночью. Мирко говорит – на них напали вооруженные люди. Много.

- И ты требуешь справедливости? – уточнил Ольтаир. Мужчина помолчал.

- Да, - вдруг жестко выговорил он.

Дом уже догорал, когда правитель и его люди подъехали к нему. Ограда была разрушена, ворота снесены с петель. С внутренней стороны ворот лежал пронзенный стрелой пес, на его клыках запеклась кровь – он до конца исполнил свой долг. У двери сидел, прислонившись к стене, дед – его закололи, когда он пытался натянуть лук. Обеих женщин нашли в доме, когда разгребли завалы. Они были погребены под рухнувшей крышей.

Хозяин дома, отпущенный с рудника, стоял посреди двора, не способный даже рыдать, стоял в каком-то оцепенении. Сын держал его за руку.

- Я найду тех, кто это сделал, - вдруг резко выговорил он, обернувшись к правителю.

- Спокойно! – оборвал его Ольтаир. – Я сам учиню розыск. Это не дело – устраивать самосуд. И потом, у меня больше возможностей.

Вдруг колени у хозяина дома подогнулись, и он осел в пепел, укрывающий двор, затрясшись в беззвучном рыдании.

- Помогите ему, - велел Ольтаир. – И унесите погибших.

Слуги правителя равнодушно вынесли тела, и посреди разоренного двора сиротливо остались стоять, обняв друг друга в молчаливой поддержке, отец и сын.

- Ты позволишь, я покину тебя? – спросил дан Вогуром, неотлучно находившийся при правителе все время. – У меня назначена встреча, а здесь я ничем не могу тебе помочь.

- Хорошо, отправляйся, - разрешил Ольтаир. Когда Вогуром отъехал немного, правитель сделал легкое движение головой, и по его знаку двое людей в темном направились следом за даном Хартагом.

Вогуром вернулся в небольшой городок, где Ольтаир устроил себе временную стоянку – и Вогуром, соответственно, был вынужден остановиться здесь же. Правда, жили они в разных местах. Ольтаир облюбовал для своего обитания небольшой замок, возвышающийся над городком. Наверное, он был воздвигнут еще токомурами в незапамятные времена, но с тех пор неоднократно перестраивался, и теперь представлял из себя вполне обычное жилище, только окруженное выскоими стенами и вознесенное вверх на десятки шагов. Вогуром же снял небольшой дом на краю поселения; а в доме напротив, как он знал, расположился один из доверенных людей Ольтаира, откуда безотлучно велось наблюдение за даном.

Дома Хартага ждал Иль-Росс.

- Сегодняшний налет – твоих рук дело? – вместо приветствия начал Вогуром разговор с гостем.

- Ты бы лучше спросил, как у меня дела, - отозвался Иль-Росс.

- Ну, и как у тебя дела? Раз ты вернулся так рано, заключаю, что не очень.

- Не вполне, - возразил Иль-Росс. – Кое-чем я могу похвастать. Ну, а если тебя волнуют эти старики, то скажу – да, это мои люди устроили.

- И зачем?

- Вообще говоря, незачем, как выяснилось, - признал Иль-Росс. - Еще у Дивов мои люди засекли двоих путников, парня и девку, - сказал Иль-Росс. – Тогда мы их упустили, из-за тумана. Потом, уже на выходе из прохода, они вновь попались на глаза моим людям. Я понял, что они следили за нами, и решил их убрать.

- Но ты их упустил!

- Они ушли за несколько минут до того, как пришли мои люди! – ответил Иль-Росс. – Кто же мог знать, что у них бессонница. Мы напали в такой час, когда все люди со спокойной совестью мирно спят.

- Доблестные вояки! Не смогли одолеть крепость Дивов – зато справились с двумя стариками и одной бабой!

- А что делать, если они вздумали сопротивляться! – вскричал задетый за живое Иль-Росс. - Потом, ты знаешь, не в моих правилах оставлять лишних свидетелей.

- Так вот, свидетеля ты оставил. Мальчишка успел скрыться. И его теперь охраняет сам Ольтаир.

- Ну, с Ольтаиром я как-нибудь договорюсь, - хмыкнул Иль-Росс.

- И очень плохо, что те двое ушли. Следи за ними дальше. Найди их! Говоришь, они были там, у Дивов? Значит, они тоже многое знают… И, кажется, я догадываюсь, кто это может быть. Вот что! Ты просто обязан их захватить. Их надо взять живыми, по крайней мере, одного, узнать, кто они, откуда, зачем следили за тобой и кто их послал. Но в следующий раз не допусти подобного!

На перевале из Сияреня в Далиадир вырос небольшой торговый поселок. Здесь северные обитатели продавали своих коней, низкорослых, но сильных, выносливых и неприхотливых, шерсть, мясо, сыр и прочие дары овец; жители же Далиадира снабжали их всеми необходимыми плодами, хлебом; кроме того, тут велся и торг гончарными изделиями, тканями, а также – из-под полы – покупателю могли показать кольчугу, меч или наборной лук. Тут же расположился пограничный пост, где нес стражу десяток воинов Нанн-Виля.

Яра и Когаш подошли к перевалу на закате. Яра еле плелась, грязная дорога, вся в рытвинах, не чинившаяся, наверное, со времени владычества здесь Дивианы, ее почти доконала.

- Все! – требовательно сказала она. – Здесь останавливаемся на дневку.

- Как пожелаешь, - пожал плечами Когаш.

В подобных торговых городках обязательно был постоялый двор, но Когаш – не любитель шумных мест – предпочел остановиться у кого-нибудь из жителей городка. Отличие городских нравов от сельских тут же сказалось: если там их радостно приняли, как усталых путников, то здесь с них первым делом потребовали плату за постой. Когаш не возражал.

Им выделили комнатку с видом на горы. Вдалеке снежные пики терялись в тумане, а ближе к городку высота гор понижалась. Само поселение распологалось на небольшой площадке, образованной плоской вершиной невысокой горы. Дома стояли как на самой площадке, так и на склонах; а внизу, в долине, проходила старая дорога. Невысокая стена из битого камня окружала весь город и пересекала дорогу, где в стене были сделаны ворота. На ночь ворота запирали.

Опять издалека послышался вой волков. Самые высокие вершины еще поблескивали лучами солнца, а внизу уже лежала тьма. Яра с охотою воспользовалась предложением хозяев принять ванну, Когаш же немедленно лег спать.

Среди ночи он проснулся. На кровати у стены тихонько посапывала Яра (сам Когаш ночевал на полу). Судя по отсвету, заползающему в окна, время близилось к утру. В последнее время он взял за правило вставать и выходить в путь еще до света, хотя Яра и пыталась протестовать; но утром, полагал Когаш, легче шагается, и к закату они успевали преодолеть значительное расстояние, не тратя драгоценных мгновений светлого времени. Однако сегодня он обещал Яре дневку, значит, можно ее не будить. Он встал сам и вышел во двор.

Туман рассеялся, половинка луны блестела в небе. Что-то странное произошло, Когаш сразу не понял, что. Как будто бы спокойнее стало вокруг – и в то же время тревожнее. Потом он понял: стих волчий вой, заунывно раздававшийся всю ночь. Должно быть, появился кто-то страшнее волков.

Движимый предчувствием, Когаш вернулся в дом и нашел свой меч. Теперь ему стало спокойнее. Держа руку на рукояти меча, он стоял рядом с кроватью Яры и ждал.

- Ты что? – сонно спросила Яра, приоткрыв глаза и в изумлении увидевшая вооруженного Когаша. Тот молча приложил палец к губам и остался стоять, вслушиваясь.

- Отвернись! – потребовала Яра. Когаш послушно отошел к двери.

- А теперь иди за мной, - все так же шепотом приказал он, убедившись, что Яра готова, и осторожно вышел из комнаты.

Хозяева мирно дремали – из их спальни слышался храп. Держа Яру за руку, Когаш выскользнул на двор.

- Бр-р! – поежилась Яра. – Холодрыга какая.

- Тихо! – зашипел на нее Когаш. Он огляделся. Если его предчувствие верно, и то, что спугнуло волков, охотится за ними, то ворота должны быть под наблюдением.

- Лезь через забор, - велел он.

- Ты что? – Яра все еще не до конца проснулась.

- Лезь, я тебя подсажу!

Яра не очень изящно перевалилась через невысокую – как раз в ее рост – ограду и скрылась из глаз Когаша.

- Ну, как ты? – спросил Когаш, но ответа не услышал. Мигом перескочив через забор, Когаш увидел, как кто-то, зажав Яре рот, волочет ее прочь.

Не остановившись, Когаш хватил неизвестного по голове мечом, подхватил Яру и бросился бежать в переулок. Судя по брыканию Яры, она была вполне жива; Когаш отпустил ее, и они побежали вместе.

А позади раздавались крики, начинало заниматься пламя. Видимо, те, кто окружил дом, пошли все же на его штурм.

- Бежим! – скомандовал Когаш страшным шопотом.

- Там же наши вещи! – воскликнула Яра.

- Забудь о них!

Путники выбежали из города при свете разгорающегося пожара, смешивающегося с лучами восходящего солнца. Из вещей, кроме того, что было на них надето в тот момент, у них остался только меч Когаша; зато они пересекли границу и ступили в Дивиану.

*        *         *        *         *

- Значит, они снова ушли, - понимающе кивнул дан Хартаг. Иль-Росс попытался придать своему лицу виноватое выражение, но все больше наполнялся гневом.

- Ушли, да еще убили одного твоего человека, - продолжал Вогуром уничтожать главаря Вольного братства. Иль-Росс вскинулся:

- На нем был шлем из митронда, но меч у этого парня разрезал его, как бумажный!

- Любопытно, - Вогуром что-то припоминал. – Значит, ты засек их у Дивов, потом в Сиярене. Их двое, парень и девушка, причем у парня меч, рубящий митронд. Кажется, я знаю, кто это, и знаю, куда они направляются. Раз мы не поймали их здесь, а на просторах Дивианы ты особой силы не имеешь, значит, будем их ловить в конце пути.

- А если они успеют связаться с кем-нибудь? - возразил Иль-Росс.

- Насколько мне известно, то, чем они занимаются, интересует только их самих, - хмыкнул Вогуром. – Но чтобы Драгомир, который тоже может в этом участвовать, им не помог, мы займем его другими делами. Этих же надо перехватить. Тем твоим людям, что участвовали в нападениях, лучше исчезнуть до тех пор, пока Ольтаир ведет расследование, их слишком многие видели. Вот их мы и отправим в засаду. Пусть идут в обход земель Дивианы, через перевалы там, где Скалистый хребет смыкается с Охранными и с Заречными горами, в Бросс Клаган, и там ждут распоряжений.

- Дан Вогуром? – в комнате появился один из слуг Ольтаира. – Простите, но мой хозяин просил, чтобы Зар Иль-Росс немедленно прибыл к нему для доклада.

Иль-Росс выразительно глянул на дана Вогурома и, ни слова не говоря, отправился следом за слугой.

Ольтаир ждал его в комнате на вершине башни занятого им замка.

- Значит, ты уже давно вернулся, но не спешишь зайти к своему хозяину, а встречаешься с заговорщиком? – упрекнул его Ольтаир.

- Я давно знаю этого человека, - не смутился Иль-Росс. – Он оказывал мне немало благодеяний в молодости, и я испытываю к нему благодарность.

- Это похвальное чувство, - кивнул Ольтаир. – Каковы же результаты твоего похода? Я помню, ты со своим другом собирался разрушить защиту мира, установленную Творцами, и, обуздав ворвавшиеся орды неведомых созданий, установить здесь свой порядок, - в голосе Ольтаира звучала насмешка. – Судя по всему, крепость оказалась тебе не по зубам?

- Да, и с этой стороны она была крепче, чем обещал Вогуром, - признал Иль-Росс. – Взять ее не удалось.

- Следовательно, теперь весь его план не имеет смысла, - Ольтаир вздохнул с облегчением. Он предпочитал более рассчитывать на вполне осязаемые вещи, чем на загадочные магические основы мира, с которыми далеко не каждый в своей жизни сталкивался.

- За что? – удивился Ольтаир.

- Ну, как же! Мы воевали, мы прилагали усилия - хотелось бы получить обещанное.

- Что ты понимаешь под обещанным? – насторожился Ольтаир.

- Ты обещал мне доходы с рудников Ольгарта, - ответил Иль-Росс.

- Но Вогуром хочет их оставить себе, - напомнил правитель. – Я говорил о них давно, еще до нашего соглашения.

Иль-Росс усмехнулся.

- Это дело ваше и Вогурома. Я всего лишь прошу свое.

- Но за что ты просишь награду? Ты обещал мне привести одного из Дивов для разговора – и где он? Или ты считаешь, что любой дурак может потыркаться в закрытые двери - а потом идти требовать награду, поскольку он "прилагал усилия"?

- Не надо называть меня дураком, - нахмурился Иль-Росс.

- О, нет, ты не дурак! Ты просто остался тем же разбойником, что и был! У меня есть все основания считать, что именно твои люди устроили два зверских нападения, в которых погибло пятеро ни в чем не повинных людей. Так что тебе надо думать не о награде, а о том, как бы спастись от виселицы!

- Это твое окончательное решение? - переспросил Иль-Росс. - Смотри, как бы не пожалеть об этом.

- Да ты угрожаешь? Эй, стража!

Иль-Росс вскинул руку, и Ольтаир пошатнулся. Прямо перед ним закрутился огромный синий смерч, словно вход в небытие, засасывающий в себя весь мир. Замок содрогнулся до основания, треснул пол, и страшный ветер подтолкнул правителя ко входу в смерч.

Загородившись от ветра руками, Ольтаир попытался пробраться к стене, но лишь бессильно перебирал ногами на месте. И когда почувствовал он, что слабеет, когда готов был сдаться и исчезнуть в синем смерче - вдруг все стихло. Замок стоял, как стоял, пропала расселина, и исчез Иль-Росс.

- Кажется, нам здесь не рады, - заметил Иль-Росс, вбежав в дом к дану Хартагу. – Я бы на твоем месте немедленно смылся отсюда, причем вместе со мной.

- Что произошло? – нетерпеливо спросил Вогуром.

- Я кое-что приобрел по ту сторону Охранных гор, а правителю это не понравилось.

- Ты что – выпустил то, о чем я тебя просил?

- Не волнуйся, у меня еще осталось про запас. Так ты идешь?

- Подожди. Надо отправить сокола-следопыта к моему человеку, чтобы он встретил твоих людей.

“Шесть человек Иль-Росса присоединятся к тебе в Баннкуле, столице Западного Великолесья. С ними ты отправишься к Долине Воинов и любой ценой не допустишь, чтобы Когаш или его спутница вошли туда”.

Депрет не привык обсуждать приказы начальства, сколь бы странными они ни были. И, хотя до долины Воинов было ближе из Трегорья, чем из Баннкула, он тут же отправился в город, который безуспешно осаждали войска Дивианы под предводительством дана Арито Рана.

Боевые действия в окрестностях столицы Западного Великолесья шли с переменным успехом. Сперва северное крыло дана Арито вроде бы потеснило войска Бросс Клагана, но потом он столкнулся не только с военным, но и с магическим противодействием, которому ничего не мог противопоставить. Поэтому он просто обложил Баннкул полукольцом – к северу от города ему пройти не удалось, а с востока простиралось огромное Драконье озеро, - и повел осаду.

Баннкул стал главным городом Западного Великолесья, по меркам ильвов, живущих своей размеренной жизнью, совсем недавно, в ту пору, когда эта земля перешла под власть Бросс Клагана. Верховные вожди ильвов считали своим долгом жить здесь, но большей частью население города составляли пришлые свирлы и хротары.

Вокруг города на расстояние полета стрелы были вырублены все деревья и постоянно выжигался кустарник и молодая поросль – дикость для ильвов немыслимая. Зато войска Арито Рана не смогли незамеченными подойти к городу и остановились в пределах леса, устроив вокруг стен города засеки и рвы. Правое крыло осаждающих упиралось в берег озера, а левый – в замерзшие болота, тянущиеся до самой Великой Северной реки -Нанлии.

Приказ Драгомира как можно скорее завершить войну, но при этом не идти ни на какие уступки, застал дана Арито врасплох. Он тут же отписал повелителю, что сил у него недостаточно для подобного свершения и что очень желательна помощь какого-нибудь мага из школы Сирагунда. Впрочем, в Дивиане маги очень редко ввязывались в войны, предпочитая изучать древние свитки и разрабатывать способы лечить людей и обеспечивать им долгую безболезненную жизнь. Так что на помощь мага дан Арито особо не рассчитывал, но вот на помощь войсками и оружием надеялся крепко.

Однако дни шли, вновь разверзлись замерзшие на зиму болота, появилась кровососущая мошкара; противник стягивал силы, а войска дана Арито таяли, мучимые болезнями и случайными стычками. И помощи из Дивианы он не получал никакой.

Зато однажды его дозоры на юго-западе привели к нему путника в сером плаще. Дан Арито явно встречал его раньше; напрягши память, полководец узнал его.

- Привет тебе, собиратель мудрости! Я слышал, ты был в большой чести у нашего правителя.

- Да, мне довелось оказать правителю Драгомиру некоторые услуги, за что он оказал мне честь, оделив своей милостью, - поклонился Депрет. – Я дал ему несколько советов, которые он посчитал разумными; они помогли ему быстро завершить войну с Дир-Амиром. И тебе я хочу дать совет, который наверняка тебе пригодится.

- Мне бы больше пригодились несколько сотен копейщиков, - проворчал дан Арито. – Но поскольку иной помощи ждать не приходится, я слушаю со вниманием.

- В городе сейчас находится Гарнал, человек из Дир-Амира, - приглушенно заговорил Депрет, подавшись ближе к дану. - У него немало сторонников в городе. Твой правитель некогда был в хороших отношениях с Гарналом, даже помогал ему вернуть милость Агласа, правителя Дир-Амира. Но любовь правителей непостоянна, Гарнал вновь оказался в опале и бежал в Бросс Клаган. Он, однако же, не получил желаемого от дана Антея, а потому теперь готов оказать услугу Драгомиру – в надежде, что тот снова ему поможет.

Поколебавшись, дан Арито пришел к выводу, что иного способа достойно завершить осаду у него нет.

- Что же, мне хотелось бы встретиться с Гарналом, - произнес он. – Устрой нам встречу, если можешь. С нашей стороны тебя выпустят; а вот сумеешь ли ты войти в город, будет зависеть от твоей собственной ловкости.

Ночью Депрет покинул расположение войск Дивианы и тайком направился к городской стене. Через два дня он должен был, если ему удастся договориться с Гарналом и его сообщниками, подать знак факелом со стороны озера. Для слежения за озером дан Арито выставил особый дозор на лодках.

Первый рубеж был Депретом пройден.

Скрывшись из глаз воинов Арито Рана за поворотом стены, он вытащил белый платок и направился прямо к воротам. Как учили в школе сыска, лучший способ привлечь к себе ненужное внимание – это прятаться; а открыто идущие люди подозрений не вызывают. Вскоре Депрета увидели со стены города и окликнули.

- Я должен встретиться с даном Антеем, правителем Бросс Клагана, по поручению дана Вогурома Хартага, - отвечал идущий.

Когда это имя раздалось над городом, все зашевелилось. Дан Антей оказался на стене едва ли не раньше, чем до нее дошел Депрет.

- Чего он хочет? – спросил дан Антей сходу. Его выдернули из постели, правитель был одет поверх белья в долгий плащ на меху и туфли со шнуровкой, которая при этом была распущена, и чувствовал себя крайне неловко, не говоря о том, что ему было холодно.

- Дан Вогуром, мой повелитель, всегда хотел только процветания своего родственника, дана Антея Муркана, - ответил Депрет с поклоном.

- Приятно это слышать, - Антей облегченно вздохнул. Мысль о том, что Вогуром окажется родичем покойного Арота Мирана и начнет заявлять свои права на должность главы Совета Бросс Клагана, кажется, оказалась ложной; а дан Антей уже прикидывал, во что ему станет откупиться от новоявленного родича. – Что же привело тебя в наши края?

- Прежде всего, вот мои верительные грамоты, - протянул Депрет свиток. – Дабы вы знали, что я не самозванец и не лазутчик.

- А потом, можете поверить моему слову, - внезапно сутулый старик в черной одежде вышел вперед. – Этот человек очень умен, и разумнее приблизить его к себе, чем оттолкнуть.

- Рад видеть тебя здесь, Гарнал, - поклонился Депрет. – Как видно, мое заступничество тебе не помогло?

- Я тебя не виню, - Гарнал закашлялся по-стариковски. – Ты сделал все, что мог. Это проклятый Когаш с его ильвами все испортили.

- И потому ты теперь сидишь здесь?

- Да. Прошу у тебя позволения, правитель, - Гарнал поклонился Антею, - пусть этот человек остановится у меня.

- Будь по-твоему, - быстро согласился правитель, которому не терпелось уйти с холодной стены в теплые покои.

Утром к дану Арито Рану в расположение войск Дивианы явился царевич Уэлан. Он приехал один, почти тайно, на рассвете пройдя в шатер предводителя.

- Собственно, я пришел посоветоваться, - признался он. – Я получил известия об угрозе с юга, от Агласа Дарского, и данная мною присяга обязывает меня явиться к Когашу. Но в то же время я очень неуверен в северной нашей границе. Ответь мне, как вождь, возглавляющий борьбу с Бросс Клаганом: сможешь ли ты сдерживать силы этого государства достаточно долго, чтобы мы не опасались угрозы с севера?

Дан Арито задумался.

- Мне кажется, ты боишься не столько угрозы с севера, сколько того, что в войну будут втянуты ваши родичи из Западного Великолесья? – предположил он.

- Да, - признал Уэлан. – Это тревожит меня. Правитель Бросс Клагана окружил себя наемниками, зная, что ильвы неохотно покидают свою землю и в захватнической войне на них трудно рассчитывать; но здесь он как раз может прибегнуть к услугам наших братьев, ибо всего лишь хочет вернуть отнятое у него, мало того – хочет восстановить связи между нашими землями, и в этом ильвы могут его поддержать.

- Что я могу тебе сказать? – вздохнул дан Арито. – Если ты боишься этого, то можешь вернуться сам и вернуть свой народ под власть Бросс Клагана, ибо я не знаю, сколько еще продлится наша война с ним.

- Не говоря о том, что мы дали присягу Когашу Ну-Нмару, - возразил Уэлан с легкой обидой на лице, - дан Антей сам продал нас Дир-Амиру, и возвращаться к такому правителю мы не хотим.

- Тогда ты можешь поступить по-другому, - продолжал дан Арито, обрадованный таким ответом. – Поговори со своими родственниками здесь, в этой земле, и пусть они сами откажутся от такого неблагодарного господина.

- А ты - мог бы уступить свое первенство? – спросил дан Арито. Уэлан задумался.

- Не знаю. Сейчас мне кажется, что с легкостью бы отказался; но сейчас я всего лишь наследник, а как я скажу, когда стану вождем – этого предсказать не берусь. Как говорят у нас, “луанадосэ-вэрион” - “слова остаются истиной, пока не отзвучали”.

Дан Арито помолчал, осмысливая слова ильва.

- В таком случае, я предлагаю тебе подождать и самому узнать, на что вам можно надеяться. Очень скоро я узнаю, насколько затянется наша война. Все будет зависеть от одного человека…

- Если план зависит от одного человека, это очень ненадежный план, - заметил Уэлан. Ответный взгляд полководца был изучающим, точно дан Арито искал в словах ильва скрытый подвох; попутно он раздумывал, можно ли царевичу доверять.

- Поклянись, что не расскажешь то, что сейчас узнаешь от меня, - попросил дан Арито.

- Не расскажу, - отвечал Уэлан. – Слово для ильва священно.

- Верю. Ну, что ж, план можно изложить в двух словах: Депрет обещал мне, что Гарнал сумеет открыть ворота и впустить нас в город.

Уэлан быстро взглянул дана Арито.

- Напрасно ты связался с этими людьми, - произнес он. – Я знал и Гарнала, и Депрета, и могу сказать: от них можно ждать всего, чего угодно.

- Посмотрим, - ответил дан Арито. – Мне тоже есть что им ответить.

Нельзя сказать, что Гарнал пришел в восторг от плана Депрета.

- А какой смысл от твоего сидения здесь? – спросил Депрет. – Пока идет война, Антей тебе помочь не сможет; союза с Дивианой ты лишился; мой повелитель слишком далеко, чтобы на него надеяться. Остается действовать самим. Если война завершится при твоем участии, ты по крайней мере можешь рассчитывать на благодарность победителя; а сейчас ты просто ждешь милости, и на кого она обратится – неизвестно.

- Что ты хочешь сказать? – не понял Гарнал.

- В конце концов, Дивиана и Бросс Клаган заключат мирный договор; не будет ли одним из его разделов выдача Дивиане Гарнала?

- На каком основании? – спросил Гарнал со страхом.

- На том, что в Дивиане тебя считают главным подстрекателем Агласа к войне с ней, и потом, я слышал, у Драгомира свои планы в отношении тебя.

Не привыкший к такому положению, Гарнал мучительно размышлял. Уже несколько десятков лет он указывал другим, что они должны делать, он ставил других перед выбором между жизнью и смертью, он отдавал приказы и следил за их выполнением. Последняя зима сильно его подкосила.

- Ну, хорошо, можно попробовать, - неуверенно произнес он. – Но с даном Арито я встречаться сам не буду!

- Пока от тебя этого не требуется, - согласился Депрет. – Пока что ты должен встретиться с даном Антеем.

Депрет несколько изменил план, по сравнению с тем, который он излагал дану Арито.

Правитель Бросс Клагана прогуливался по саду, как он и обещал Гарналу. Прогуливался в одиночестве, но со стены за ним следили несколько лучников. Однако ни один из них не заметил, как на дорожке перед правителем возник невысокий человек в серой накидке.

- Это я хотел с тобою встретиться, - поклонился Депрет. – Мне надо, чтобы нас никто не слышал, ибо от тайны зависит успех дела.

- Какого дела? – не понял дан Антей. Он узнал гостя, явившегося позавчера в город как представитель Вогурома Хартага и с тех пор не подававшего о себе вестей.

- Нашего общего. Полагаю, тебе надоело сидеть в этом городе, как на привязи, у тебя много других дел. У меня тоже, и стоящее возле города войско мне мешает в моих делах. Поэтому хочу предложить тебе от него избавиться.

- С радостью бы избавился, - усмехнулся дан Антей. – Но как?

- Так получилось, - Депрет на всякий случай еще раз огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, - что я познакомился с предводителем войска Дивианы. И он ждет моего сигнала, чтобы начать штурм, поддержанный изнутри.

- Не торопись, - попросил он спокойно. – Если бы ты не утратил спокойствия, то понял бы, что желай я твоей гибели – не стал бы этог рассказывать, а просто прирезал бы на месте. И твои стрелки не успели бы ничего сделать. А уж уйти от таких неповоротливых вояк мне труда не составляет.

- Хорошо, - признал дан Антей. – Чего же ты хочешь?

- Мне нужна твоя поддержка. Я проведу дана Арито, вражеского полководца, в город, с его отрядом – а дальше твои люди должны их захватить.

На сей раз дан Антей не был таким несговорчивым.

- Блестящая мысль! – воскликнул он. – Как же ты хочешь его ввести в город?

- Думаю, через гавань, - ответил Депрет. – Он знает, что это наименее охраняемая часть города, поскольку они ни разу не предпринимали попыток ее штурма.

- В гавань его пускать нельзя! – заявил дан Антей. – Сейчас, когда из-за войны дороги через Дивиану перекрыты, все товары мы получаем только водным путем. В гавани собрано множество купеческих судов, и мы можем всего этого лишиться!

- Не волнуйся, - успокоил Депрет правителя. - Он войдет в гавань. Но не выйдет из нее.

Вечером на расстоянии полета стрелы от стен города на воде встретились две лодки.

- А где сам Гарнал? – спросил дан Арито. Сердце его почуяло недоброе, но отступать он не собирался.

- Он собирает своих сторонников, - ответил Депрет. – Завтра в это же время будьте готовы. Соберите все лодки, какие найдете на берегу, и на веслах подходите к гавани. Завтра там не должно быть много судов, значит, и охраны будет немного. Оставшихся мы уберем, после чего я подам знак факелом.

- Хорошо, - кивнул дан Арито. – Но я не поведу людей, пока не поговорю с Гарналом.

- Хорошо. Завтра он встретит вас сам и сам введет в гавань, - легко пообещал Депрет.

Убедить Гарнала встретиться с даном Арито было непросто.

- А что, если он согласился на все это, только чтобы захватить меня? – возмущался старик. – Ты сам говорил, что в Дивиане охотятся за мной. Тогда он схватит меня и уйдет, и весь твой замысел рухнет!

- Не волнуйся, - Депрет с усилием усадил Гарнала в кресло. – Я знаю дана Арито. Этот не уйдет. Даже если ему придет в голову схватить тебя, он не откажется от своего намерения взять город. А попав под прицел наших лучников, он вряд ли будет думать о сопротивлении.

- А если он просто закроется мной?

- Опять же, ты не знаешь дана Арито. Подобная мысль просто противна ему!

- Люди меняются, особенно под прицелом лучников! – возразил Гарнал.

- Послушай, - Депрет в нетерпении нагнулся к лицу Гарнала. – Дан Антей уже дал свое согласие на этот план. Мы не можем его подвести. Он будет очень недоволен!

Гарнал уже подумывал просто скрыться из города через северные ворота, где охрана была слабее, но не успел: к Депрету в тот день явились шесть человек, посланных Иль-Россом.

Депрет оглядел стоящих перед ним бойцов.

- Маловато вас, - признал он. – Чтобы перекрыть подходы к долине, надо бы вдвое больше.

- Сколько есть, - отозвался один из них, высокий громила с привешенными за спиной крест-накрест короткими мечами.

- Значит, каждому придется работать за двоих, - произнес Депрет. – Вопросы есть?

- Когда отправляемся? – спросил другой.

- Как только освободится путь. Я думал проплыть озером, но это значительный крюк, и по весне оно слишком бурно, так что решил не рисковать.

- Это правильно, - признал третий. – Не люблю воду.

- Главное, чтобы вы любили горы, - сказал Депрет. – Меня можете не любить, но мои приказы для вас закон. Лучше вам зарезаться самим, чем не выполнить моего приказа.

- Да кто ты такой? – возмутился первый. – У нас один хозяин – Иль-Росс.

- Теперь другой, - спокойно ответил Депрет. Воин потянул было один из мечей у себя из-за правого уха, но брошенный Депретом нож словно застежка прижал рукоять меча к ножнам, застряв в коже ремня. – Еще вопросы?

Вопросов не оказалось. Депрет поднялся наверх, где Гарнал наблюдал из окна его разбирательство с гостями.

Весь день воины Дивианы в тайне от соглядатаев, что могли бы наблюдать со стен, готовили плоты и собирали лодки. Дан Арито даже произвел несколько отвлекающих штурмов, без особых потерь с обеих сторон, чтобы отвлечь внимание осажденных.

Наступала ночь. Легкий весенний ветер гнал из просторов озера мелкую рябь. Темные линии берегов уходили влево и вправо – и терялись из глаз вдалеке.

Дан Арито собрал для прорыва несколько сотен отборных бойцов. Остальные его воины должны были подтянуться напротив ворот и ждать, когда вспыхнет пожар в гавани, после чего идти на приступ. В том, что Гарнал придет, дан Арито не сомневался.

В последний момент вдруг решил пойти с ними и царевич Уэлан.

- Ты многим рискуешь, - предупредил дан Арито.

- Не думаю, что большим, нежели ты, - возразил Уэлан. – Я плаваю, как рыба, стреляю лучше всех в трех частях Великолесья, наконец, меня многие знают в городе, и мы сможем уладить спорные вопросы без потерь. Наконец, мне кажется, я лучше тебя разбираюсь в людях, и сумею догадаться, врет Гарнал или нет.

Гарнал ждал их на лодке в четверти вара от берега.

- Все готово, - прошептал он, пытаясь унять крупную дрожь. – По сигналу факелом в гавани начнется резня, и вам надо успеть высадиться раньше, чем прибегут воины дана Антея.

- Не бойся, - покровительственно произнес дан Арито, по-своему истолковав дрожь перебежчика. – Здесь ты в безопасности. Уэлан, возьми его, позаботься о его безопасности!

В этот миг на башне возле входа в гавань вспыхнул огонек факела.

- Началось. Навались! – негромко скомандовал дан Арито, и весла с тихим плеском погрузились в воду.

В гавани еще слышались стоны и хрипы, но ни убитых, ни их убийц видно не было. Дан Арито сошел на берег первым, за ним спрыгнули его воины; Уэлан и Гарнал остались в лодке.

И вдруг темнотой повеяло сзади. Дан Арито оглянулся: огромная тень корабля закрыла выход из гавани. В тот же миг тьму разорвали сотни факелов, вспыхнувшие по берегу.

- Сдавайтесь! – прокричал громкий голос. – Вы окружены.

И воины увидели, как вокруг них повсюду встают лучники, множество лучников с натянутыми луками. Стрелы были направлены на пришельцев. С корабля тоже смотрели на них острия стрел. И дан Арито вдруг понял, что ждал этого. Ждал - и в глубине души даже хотел. С того момента, как согласился принять услуги предательства, он понимал, что это- лучший выход. Он чуть подался назад, к лодкам, где сгрудились его воины.

- Вытащи отсюда Гарнала, - тихо велел дан Арито царевичу. – Вы уйдете, на вас нет тяжелых доспехов. Ныряйте – и вынырнете вне досягаемости для стрел.

Уэлан кивнул и подтолкнул перебежчика к борту лодки.

- Я не полезу! – возмутился Гарнал. – Я старый человек, а сейчас не лето, чтобы купаться в озере!

- Ныряй! – потребовал царевич. – Выбора у тебя нет.

Обхватив старика левой рукой, Уэлан оттолкнулся – и с почти неслышным плеском погрузился в воду. Один раз их головы появились над водой возле самого корабля, но прежде, чем там сообразили, в чем дело, они вновь погрузились, и более дан Арито их не видел.

- Считаю до трех! – продолжал говорить голос. Дан Арито оглядел своих воинов. Одни были подавлены, другие расстроены, но были и такие, в чьих глазах читалось желание умереть – но добраться до врага.

- Раз!.. Два!..

- Вперед! – выкрикнул дан Арито и, рванув меч, первым бросился вверх по склону. Три стрелы пронзили его, но он продолжал бежать, и только удар копья в грудь остановил его, и, упав, он покатился вниз, к воде, под ноги своим воинам, замершим в оцепенении.

По занявшемуся зареву ожидавшие сигнала воины Дивианы устремились к воротам – но те внезапно открылись, и оттуда понеслись всадники и копейщики. Осаждающие замерли в растерянности. Первый же удар заставил их обратиться в бегство, строй разломался, и воины были сметены потоком наступающих врагов.

Осада была прорвана по всему фронту. Воины Бросс Клагана ломали осадные машины, засыпали рвы; оставшиеся без предводителя воины Дивианы пытались оказать сопротивление, но, захваченные внезапно, разбитые всюду, бежали, преследуемые всадниками, и не находили спасения.

Ежась на весеннем ветру, спасшиеся беглецы из-под прибрежных кустов смотрели на этот разгром.

- Ступай, - Уэлан подтолкнул Гарнала, и они скрылись в лесу.

Мелкий моросящий дождик смывал остатки снежного покрова, задержавшегося кое-где в уголках дворов или под кустами на северных склонах холмов.

- Весна нынче поздняя, - зажиточный полноватый севин – хозяин дома – задумчиво сидел в кресле, глядя в окно. – Опять хлеб из Йострема завозить будем.

- Тебе ли об этом волноваться! – усмехнулся Драгомир. – Ты же занимаешься торговлей хлебом, и тебе дешевле разом закупить его в Йостреме, чем собирать по нашим хуторам!

- Везти товар издалека всегда накладнее, чем брать рядом, - возразил торговец.

- Ну, ладно, ступай, - нетерпеливо махнул рукой Драгомир. Хозяин дома послушно встал и, поклонившись гостям, степенно удалился.

- Разумеется, тот, кто интересуется только ценами на урожай за прошлый и нынешний год, не будет заниматься разговорами о смысле жизни! – пренебрежительно бросил Драгомир ему вслед. Яра неожиданно взвилась:

- А зачем о нем говорить, о смысле жизни? Он выявляется всей жизнью твоей, а не разговорами о нем. Так что, может быть, тот, кто говорит о ценах на зерно, куда ближе к постижению смысла жизни, чем тот, кто все время о нем говорит .

Драгомир с удивлением на нее посмотрел. За время разлуки он уже забыл о ее очень своеобразных суждениях обо всем, отличающихся при этом некой глубинной правотой.

- Хорошо, - пожал он плечами. – В таком случае, поговорим о наших насущных делах. Когашу надо спешить в свой замок, ему грозит нападение со стороны Агласа. Я же со своей гвардией выступаю на Запад, против Хартага и Иль-Росса. Надеюсь, Арито Ран продержится до той поры, когда я вернусь.

- У нас не хватит сил отбиться на всех направлениях, - подал голос Когаш. - Надо собрать силы и ударить на одного врага, а не распыляться против всех.

- А остальных впустить в пределы Дивианы? – возмутился Драгомир. – Никогда за нашу историю враги не ступали на наши земли дальше, чем на один дневной переход.

- Все меняется, - припомнил Когаш собственные слова Драгомира.

В дверь постучали, затем вновь появился хозяин дома:

- К тебе пришли. Просят срочно видеть правителя.

Драгомир тяжко вздохнул:

- Жаль, я отправил Летто в столицу. Он замечательно справлялся с большей частью текущих дел. Что же, проси.

Появившиеся на пороге гости вызвали удивленное восклицание у всех.

- Добро пожаловать! – Драгомир даже встал навстречу Уэлану. – Что заставило благородного ильва покинуть его леса?

Уэлан не спеша прошел в комнату, легко поклонился присутствующим и указал Гарналу на свобоное кресло:

- Проходи, садись.

- Подарок от Арито Рана? – спросил Драгомир, улыбаясь и втайне потирая руки.

- Посмертный, - ответил царевич. Улыбка сползла с лица Драгомира.

- Он умер?

- Погиб. Попал в засаду. Его войско разбито, и сейчас армия Бросс Клагана движется к твоим границам.

Некоторое время Драгомир осмысливал услышанное. Меж тем Уэлан продолжал:

- Последней просьбой дана Арито было вывести из боя Гарнала. Он не сказал, куда его следует доставить, но я рассудил, что дан Арито хотел отвести его к тебе.

- Думаю, ты рассудил правильно, - кивнул Драгомир, продолжая размышлять о внезапно изменившейся расстановке сил.

- Итак, с Запада на нас идет Вогуром, а с Востока – Аглас и Антей. Хорошо еще, что Йострем сохраняет нейтралитет, а Ольтаир настроен даже дружественно.

- Вогуром? – спросил Гарнал, подняв голову. – Вогуром идет на вас?

- Да, Вогуром и Иль-Росс, - подтвердил Драгомир.

- О подлый Вогуром! - с неожиданной горячностью, так не вяжущейся с его сединой, выкрикнул Гарнал. - Как же я его ненавижу!

- Что он тебе такого сделал? – удивился Драгомир. – Вы ведь с ним даже наверное не встречались.

- Да ведь с ним у нас был договор! – Гарнал тряс головой, отказываясь верить. - А теперь он так же спокойно договорился с Агласом.

- О чем у вас был договор? – наклонился к нему Драгомир.

Гарнал посмотрел в глаза Драгомиру, и правитель медленно отступил под его взглядом.

- Вряд ли кто-нибудь из вас поймет это.

- Почему же? – Яра встала и подошла к Гарналу. – Если хочешь, я сама могу рассказать, о чем вы договорились.

- Неужели? – недоверчиво скривился Гарнал. – Сопливая девчонка разгадала замыслы умудренных опытом мужей?

-Эти мужи сами попались в ловушку своих страстей, как малые дети, - отозвалась Яра. – Вы слишком долго общались с темными силами, чтобы не заразиться ими. Нельзя поставить их на службу, не став таким же, как они.

- Что ты об этом знаешь! - воскликнул Гарнал. - Ты, которую всю жизнь водили за ручку, которая знает, что шагнуть в сторону – это грех, которая пробует только то, к чему ее подведут и ткнут носом!

- А вот об этом не тебе судить, - закусив губу, произнесла Яра. Драгомир подскочил к Гарналу:

- Извинись, негодяй!

Гарнал с усмешкой покачал головой.

- Вы не понимаете, о чем мы говорим. Вы, которые всю свою жизнь куда-то стремитесь, чего-то добиваетесь, и как награду получаете то, чего совсем не хотите; занимаетесь делами, которые вам не нужны, делаете вещи, которых не надо делать, тратите огромные усилия – но так и не получаете желаемого. Но если бы вы могли хотя бы часть тех сил, которые видел я, поставить себе на службу, то вам достаточно только приказать, чтобы получить требуемое!

- Вот как? – поднялся Уэлан с неожиданной силой. – Но разве не они виноваты, что мы не получаем желаемого? Разве не они искажают всякое наше желание, ловят нас на мыслях, на чувствах, чтобы только прорваться в этот мир? Им недоступны радость и боль, любовь, счастье, грусть, печаль, красота, даже муки одиночества – и они лишают нас чистоты чувств, давая взамен… Что же они могут нам предложить? Как высшую драгоценность, они предлагают нам то, что сами от нас и скрывали. Прикидываются нашими учителями, но при этом хотят через нас познать то, что им самим непостижимо. Обещают нам исполнить наши желания, которые сами же нам и нашептали! Я знаю эти силы, о которых ты говоришь, я знаю, к чему они стремятся – и я знаю, чего от них ожидать!

- Что ты хочешь сказать? – Гарнал поднял руку, закрываясь от потока слов Уэлана, которые, казалось, падали точно бурный речной поток.

- Все очень просто, - подавив слезы, сказала Яра. – Согласно тому, во что я верю, любой человек – маг, и ему нет необходимости прибегать к костылям, чтобы добиться желаемого. А костылями я называю подобные силы, о которых ты говоришь. И когда помыслы и желания человека станут чисты, когда он станет жить в единстве с миром, он сможет все, и сам мир будет ему в этом помогать.

- Что же, считайте так, - пожал плечами Гарнал. – Только неизвестно, когда это будет. Если вы готовы ожидать своего часа многие перевоплощения, когда, наконец, получите то, к чему стремитесь – ждите. Мне нечего вам сказать. Но я привык добиваться желаемого, и не уважаю тех, кто покорно ждет своей участи.

- О чем у вас был договор с Вогуромом? – грозно напомнил Драгомир. Гарнал, надеявшийся было, что в пылу спора они забудут его причину, резко осекся.

- Нам обещала об этом рассказать вот эта молодая девушка, - зло кивнул он в сторону Яры.

- А что получал Вогуром? – спросил Драгомир. – Не из любви же к ближнему он с ними связался?

Яра посмотрела на Гарнала.

- Наверное, поначалу просто порадовался, что может досадить своему хозяину, Оттару, - произнесла она. – Ведь Дивиана была союзником Камангара. А потом, когда обнаружилось более важное значение долины в Трегорье, Вогуром составил новый план, где Дир-Амиру отводилась роль только помощника.

- Вот почему Депрет просил меня познакомить его с Унданом! – пробормотал Гарнал. – Он хотел действовать в обход меня.

- Наверное, - кивнула Яра. - Сначала он попытался убрать Агласа, который все-таки был правителем и более думал о процветании своей державы, нежели о коварных замыслах Вогурома; но потом оказалось, что и с ним можно договориться на взаимовыгодных условиях, а Гарнал больше не нужен, более того, даже мешает, поскольку слишком много знает.

- Выходит, я спас тебе жизнь, - произнес Уэлан. – Они бы тебя не пощадили.

Гарнал попытался закрыться от взгляда ильва черной накидкой.

- Но тогда… - Драгомир оглядел собравшихся. – Тогда Вогуром должен сам попытаться захватить Долину!

- Возможно, вместе с Трегорьем, - добавил Уэлан.

Постучав, в дверь снова заглянул хозяин.

- Прибыли письма из Лоди, - поклонился он. Драгомир быстро выхватил у него из рук письма, развернул и пробежал глазами.

- Так и есть! – воскликнул он. – Вогуром начал собственную игру.

В донесении говорилось в основном об Иль-Россе, но упоминался и Вогуром. Оставив своего господина в Сиярене, Иль-Росс с невероятной скоростью пронесся по землям союза Северной звезды, все уничтожая и разрушая на своем пути, и в Кулзес Атаре, раньше, чем слуха местных жителей достигла весть о его предательстве, посадил свое войско на корабли. Однако, как ни быстро он шел, многие канхарты, недовольные усилением торгового союза, примкнули к нему со своими дружинами, и войско его выросло в несколько раз.

- Значит, Вогуром предал Оттара, которому служил? – уточнил Уэлан.

- Красиво предал, - произнес Драгомир. Яра аж подскочила, поворачиваясь к нему:

- Ты что, так ничего и не понял? Красиво предать невозможно, ибо предательство - мерзкая вещь сама по себе.

- Ну, ладно, ладно, - примирительно махнул рукой Драгомир. – Некрасиво предал. Уэлан, у меня к тебе будет просьба. Обеспечь Гарналу ваше ильвийское гостеприимство. Более надежного места, чем ваши леса, я для него не знаю.

Уэлан склонил голову в знак согласия.

- Идем! – позвал он Гарнала. Вздыхая и покряхтывая, старик вышел и закрыл за собою дверь. В комнате остались только Яра, Драгомир и Когаш.

- Теперь мне все, наконец, понятно, - кивнула Яра.

- Зато нам – нет, - произнес Драгомир, переглянувшись с Когашем.

- Ладно, постараюсь объяснить, - кивнула Яра, поднявшись с места. – Для этого надо вас немного познакомить с основами магии.

Драгомир присвистнул, Когаш с любопытством пододвинулся ближе.

- Этому учат магов в самом начале их пути, но даже непосвященные могут ознакомиться с тем, что я сейчас скажу. Наверняка в твоем книгохранилище есть “Пояснения” Хладомира, там рассказано все это. Так вот, в основе магического искусства лежит Круг Силы мага…

- Выложенный из камня далеко-далеко на севере, - вставил Драгомир.

- Нет, круг, который каждый носит в себе, - не смутилась Яра. - Все силы, что действуют внутри нас и вокруг нас, маг умеет объединять в единый круг. Раскрутив этот круг внутри себя – для чего нужна непонятная остальным чистота помыслов и телесное здоровье, - он размыкает его и включает в него внешние силы: те, что таятся в растениях, в деревьях, в минералах, в воде и ветре, в видимых и невидимых существах, но более всего – в самих людях. Объединенные в круг, эти силы могут быть направлены на что угодно.

И вот, круг раскручен, маг разрывает его – и включает в него те силы, над которыми он уже имеет власть, и замыкает его через те, что еще ждут своего часа за Охранными горами. Видимо, хотя заслон Дивов и не был прорван, но стена их несколько ослабела, и теперь можно образовать такой круг…

- Тогда, наверное, все несколько иначе! – воскликнула Яра, осененная внезапной догадкой. - Иль-Росс, побывав там, за Охранными горами, наверное, и не собирался прорываться сквозь Дивов. Штурм был для отвода глаз; но во время похода он оставил там нечто, что маг, раскручивающий круг в Долине, сможет почувствовать на таком расстоянии и связаться с запертыми Дивами силами, после чего круг замкнется. Так один маг подчинит себе все создания, которым Творцы не нашли места в нашем мире, и введет их в наш мир. И пока круг раскручен, они будут покорны магу; но едва круг ослабеет – они вырвутся на свободу.

- Насколько сложнее, оказывается, выглядит мир для магов, - произнес Драгомир уважительно.

- Зато смотрят они на мир гораздо проще, - ответила Яра.

- А сам Вогуром не боится этого мага, получающего такую силу? – полюбопытствовал Когаш.

- Думаю, это магу надо бояться, - возразила Яра. – Ведь он теперь сам во власти своего круга, и не может утратить контроль над ним ни на мгновение, если не хочет погибнуть. Хоть и вместе со всем миром.

- Что же, ты полагаешь, Творцам не приходило в голову, что такое может кто-то проделать? – спросил Когаш.

- Не знаю, - пожала плечами Яра. – Может, и приходило; но кто же может знать намерения Творцов? Быть может, они обрадовались, что наконец кто-то сможет пристроить заблудшие сущности, обитающие за Охранными горами. А, может быть, этот план существует только в голове Вогурома, а Творцы прекрасно знают, что все это неосуществимо.

- Судя по тому, что происходит в Дир-Амире, - осуществимо, хотя бы отчасти, - признал Драгомир.

- Я тоже так думаю, - согласилась Яра. – Мне кажется, я угадала все правильно; а если бы не было возможности выпустить эти силы, Сирагунд не стал бы беспокоиться.

- И наши старейшины волновались не просто так, - добавил Когаш.

- Ну, хорошо, - кивнул Драгомир. – Но что нам теперь делать?

- Только одно, - ответила Яра. – Придти туда раньше, чем Ундан, Вогуром или маг Агласа, и самим предложить Творцам, как эти силы пристроить, пока маги не забрали власть над ними.

- Ты предлагаешь нам придумать то, до чего сами Творцы не могут додуматься не первое тысячелетие? – удивился Драгомир. – Придумать за несколько дней?

- Вы считаете, они думали об этом? – пожала плечами Яра с некоторым пренебрежением. – Я полагаю, у них было много других забот, иначе бы они не изгнали попросту эти сущности – ведь такой выход самый простой.

- Ладно, я отправляюсь в Долину, - поднялся Когаш. – Мне все равно надо ехать в Долгий Кряж, готовиться к войне с Агласом; один день ничего не решает, так что я могу завернуть в Долину.

- Ну, нет, - возмутилась Яра. – Нельзя идти в Долину с таким отношением. Еще не так давно ты считал главным делом своей жизни раскрыть тайну долин, и вдруг, едва получил должность правителя, забыл о своем прежнем долге!

- Так отправляйся с ним! – через силу выпихнул слова изо рта Драгомир. – И подготовь его. Объясни, что от него требуется, с чем он столкнется. В общем, вправь мозги.

- Пожалуй, так будет лучше, - признала Яра.

- А я займусь Вогуромом и Иль-Россом, - мрачно подвел итог Драгомир. – Они не пройдут через Лодь, пусть даже мне придется лечь перед ними костьми.

- Подожди, - Когаш встал и подошел к нему, на ходу отцепляя меч. – У Иль-Росса половина людей в митрондовых доспехах, их простым мечом не возьмешь, а этот режет их как бумагу. Думаю, тебе он больше пригодится, чем мне.

Драгомира вдруг охватило необычайное тепло, разгоравшееся – и переросшее в настоящий пожар. Он сжал меч обеими ладонями, медленно вытащил из ножен, медленно поднял в руке, покачал, рубанул слева и справа…

- Спасибо, - тихо вымолвил он. – Только не отпускать же тебя безоружным. Возьми мой.

Он снял свой меч со стены и протянул Когашу.

На миг задержавшись возле Яры, он посмотрел на нее, точно хотел что-то сказать – но так и не нашел слов, и быстро вышел из комнаты.

На севере по ночам можно было разглядеть далекие зарева пожаров – это армия Бросс Клагана вторглась в Трегорье, пересеча границы Великолесья. Яра с тревогой вглядывалась в еле различимое пламя – и снова начинала погонять коней.

- Если я правильно поняла Дива, то в Долине можно попросить, о чем угодно? – рассуждала она вслух.

- Нет, - возразил Когаш. – Это не то место, где просят. Туда приходят говорить с Творцами на равных. Значит, и самому надо быть в душе подобным Творцам. Не знаю, как, но там услышат только те слова, которые вписываются в общую картину мира. Причем эта картина неизвестна самим Творцам.

- Ясно, - кивнула Яра. – Они дожидаются, чтобы им ее открыли. Посмотрим, может, мы и сумеем чему-нибудь научить Творцов.

Когаш тоже погрузился в размышления. Мысли его напоминали обрывки снов – перед внутренним взором его мелькали смутные образы из воспоминаний, слова забытых сказок, детские напевы… Постепенно он стал чувствовать, что какое-то решение приходит к нему, только еще не понял – какое.

Когаш рассмеялся, когда понял, насколько все просто. А простота была в том, что НЕ СУЩЕСТВУЕТ решения на все случаи жизни. В каждом случае нам предстоит выбирать, как поступить, и невозможно выбрать раз и навсегда. И даже Творцы, сколько бы ни старались, не найдут однозначных ответов. Творцы, создавшие все, не должны самоустраняться от своего творения. Каждый миг они должны решать, каким хотят видеть этот мир, и вести его туда своими решениями.

Когаш уже знал, что посоветует Творцам. Он посоветует им не бояться выбирать. Не прятаться за своими безликими законами, а самим, вживую, решать, так ли должно быть или иначе. Вся жизнь - это удерживание равновесия на острие ножа…

Яра с удивлением взглянула на улыбающегося спутника.

- Кажется, я все понял. Мне есть, с чем идти в Долину, - объяснил Когаш.

Усталые кони начали спотыкаться. Пошла каменистая равнина, плавно поднимающаяся к востоку, где сияющими белыми пиками проступали горы на фоне черного неба. Пора было становиться на ночлег.

Нарвав сухой травы, собрав разбросанные половодьем ветки и корни, Когаш развел костер, уютно озаривший большой валун, возле которого путники разбили лагерь. Вдвоем они сидели у костра, глядя в огонь, и думали каждый о своем.

- Гарнал сказал правду, - произнесла Яра. – Я почти ничего не видела в своей жизни. Меня вели по ней за руку, решали за меня почти все… Помню, мы были обвенчаны с одним парнем… Впрочем, неважно.

- А что случилось? – спросил Когаш как мог доброжелательнее.

- Наши родители так решили. Мне он нравился… Наверное. Может быть, и я ему. А потом я узнала, что у него есть другая.

- И потому решила, что не можешь понравиться ни одному мужчине на свете, и ушла в маги? – пробормотал Когаш почти себе под нос. Яра посмотрела на него с удивлением:

- Что? Нет. Я поняла, что и мне он не нужен. И еще во мне именно после этого открылись магические способности, а потому я решила, что сначала сама дорасту, а уж потом буду искать себе спутника. Говорят, на высших ступенях магии это возможно.

- Наверное, это правильно, - пожал плечами Когаш. – Пока не можешь сделать другого счастливым, лучше и не пытаться. Только как ты поймешь, что уже можешь?

- Говорят, это приходит само собой, - объяснила Яра. – Просто вдруг понимаешь, что можешь, и все.

- Ясно, - кивнул Когаш, откинувшись от костра. За слабым кругом света была темнота, а вдалеке, на севере, продолжали полыхать отблески пожаров.

Прислонившись головою к камню, он услышал, отчетливо услышал, как стонет камень с той стороны, на сотни варов вдали, стонет под ногами воинов, под копытами коней, стонет от криков… Там, за горами, приближалась армия Дир-Амира.

За следующий день они добрались до гор и стали углубляться в них по узким тропам, навивающимся вокруг склонов. Напрямик через горы Когаш в Долину еще не ходил, но представлял, где ее искать, а ему, с его чутьем, заблудиться в горах было невозможно. Уж если Охранные горы они преодолели, то подняться на Долгий кряж было пустяковым делом.

Дан Вогуром предупреждал его, что в саму Долину входить небезопасно, и Депрет, достаточно знакомый с магической силой, чтобы знать, что шутить с ней опасно, старался обходить долину стороной. Трудности были в том месте, где из Долины вытекала река: там густо росли кусты и небольшие деревья, и под их прикрытием можно было незаметно проникнуть в Долину. А потому, собрав свободных от дозора людей, Депрет просто вырубил всю растительность по обеим берегам реки, после чего проходы по ней стали хорошо просматриваться с одного из постов. Однако вот уже несколько дней они пристально наблюдали, а никто не делал попыток проникновения.

- Долго нам еще здесь торчать? – недовольно спросил самый ворчливый из воинов, жуя мягкую кору дерева аби.

- Пока не придет ваш хозяин, - ответил Депрет. – Я хочу здесь сидеть не больше вашего, но дело есть дело.

Депрет напрасно беспокоился за долину реки: она убегала на север, где впадала в Драконье озеро. Дозорный, следивший за западными дорогами, первым поднял тревогу.

Трое добытчиков пропитания еще не вернулись, Депрет сидел в лагере один. Собрав свои метательные ножи, он быстро поднялся к западному дозорному.

Вдалеке, на склоне горы, обращенной к последней перед Долиной хребту, виднелись два всадника.

- Должно быть, это они, - Депрет всмотрелся из-под ладони. – Парень и девушка. Ну-ка, попробуй спешить их, - приказал он дозорному, держащему в руках большой самострел.

Дозорный прикинул расстояние.

- Не достану. Надо подпустить ближе.

- Ладно, подождем, - согласился Депрет. Оставшись стоять возле дозорного, он то и дело оглядывался, не идут ли его люди, но те задерживались.

Когаш первым заметил засаду.

- Стоп! – он вскинул руку. Яра испуганно натянула поводья:

- Что случилось?

- Зря мы поперлись с этой стороны, - сказал Когаш как можно беззаботнее. – В Долину есть подземный вход, о котором знаем только мы с Хиршкеном. Лучше зайти оттуда.

- Так это же теперь какой крюк будет? – насторожилась Яра.

- Ну, крюк – не крюк, а здесь мы не пройдем, - Когаш указал на Депрета, уже не таящегося и знаками подзывающего своих людей с остальных постов.

- Видишь вон ту вершину, справа от заброшенного рудника? – спросил Когаш. Солнце светило им в спину, ярко освещая необозримые горные пики и отбрасывая на долину сумрачные тени. – Сумеешь до нее добраться?

- Сумею, а что? – продолжала не понимать Яра.

- Вот рядом с нею должен быть мой замок. Сейчас свернешь вот за эту гору, обогнешь ее с запада, а там все время прямо вверх, до перевала. За перевалом – замок, успеешь добраться до темноты. Там найдешь Хиршкена, скажешь ему… Нет, постой, лучше просто отдашь ему письмо.

Когаш вытащил палочку “черного камня” - мягкого минерала, которым хротары записывали краткие послания друг другу, - кусок телячьей кожи и на седле принялся писать, одним глазом поглядывая на караульных. Те их засекли, и теперь укрыться от них можно, только нырнув в хротарские ходы. Но ближайший ход начинался за Долиной, или же надо было вернуться к самому подножию гор.

Когаш написал, чтобы Хиршкен помог Яре проникнуть в Долину, причем выделил бы ей сопровождение человек из десяти. Потом, подумав, добавил на всякий случай распоряжения о том, кому передать его владения в случае гибели. Кроме своего наместника, Брокхарта, Когаш никого придумать не смог, но добавил, что лучше посоветоваться с Драгомиром.

Их противники не торопились приближаться или нападать.

Когаш поспешно дописал свиток и поднял голову. В сторону замка Яру могли и не пустить. С той стороны приближались люди Депрета. Они несли тяжелые мешки, но при виде чужаков быстро мешки опустили.

Раздумывать более было некогда.

- Скачи! Передашь это Драгомиру, - он торопливо сунул в руки Яре свиток и хлестнул коня под ней. Взвившись на дыбы, белоснежный скакун устремился галопом назад, к равнинам Трегорья.

Ему надо было продержаться совсем немного.

Подождав, пока Яра скроется за поворотом дороги, он не спеша направил своего коня вверх по хребту, окружающему Долину.

В этот момент и ударила его коня короткая стрела, выпущенная из боевого самострела.

Конь принял стрелу грудью, захрапел и, пройдя несколько шагов, рухнул замертво. Когаш кувырнулся по склону и вскочил на ноги, обнажая меч. Небольшой валун закрыл его от глаз наблюдателей сверху, зато подошедшие снизу видели его отчетливо и стали подниматься к нему.

Спереди слышались окрики сторожей; видимо, они переговаривались с подходящими на помощь. Когаш узнал голос Депрета.

Выждав еще несколько мгновений, он покинул убежище за валуном и начал не таясь карабкаться вверх по склону горы.

- Вон он! – Депрет указал на небольшую фигурку, пробирающуюся к вершине хребта. – Взять его.

Депрет свистнул своим людям, и те начали неторопливо окружать горные тропы, заходя с разных сторон. Когаш, остановившись на мгновение перевести дух, пересчитал их: трое снизу, трое сверху и сам Депрет.

Потеряв Когаша из виду, Яра задержала коня. Зачем скакать к Драгомиру? Тот должен быть уже в походе по дороге в Лодь, за сотни варов отсюда. И на что ему письмо Когаша о тайных ходах хротаров? Наверное, Когаш выкрикнул первое, что пришло в голову, лишь бы направить ее обратно.

На всякий случай она развернула письмо. Все оно было исписано мелкими значками хротаров, а внизу его, выведенное крупными корявыми буквами, стояло одно предложение:

“Я люблю тебя, Яра”.

Яра почувствовала, как неудержимый комок подкатывает к горлу. Она оглянулась: преследователей не было, зато вершина справа от заброшенного рудника виднелась как на ладони. Яра поворотила коня и, нетерпеливо понукая его, направила к замку.

Самым опасным противником был воин с самострелом. Выстрелы его были редкими, но доставали на большое расстояние. Это понимал и Депрет, и, отправив остальных окружать Когаша, сам остался рядом со стрелком.

- Он не должен войти в Долину, – приказал Депрет.

Остановившись за небольшим выступом, скрывшим его от стрелка, Когаш раздумывал, как ему быть. Вниз спуститься он не успеет: там придется иметь дело сразу с троими. Наверху враг более рассредоточен, но там он будет ближе к стрелку. Передохнув еще несколько мгновений, когда уже стало можно различить лица поднимающихся снизу, Когаш ринулся вверх.

- Подожди, - Депрет задержал стрелка, уже наведшего было свое оружие.

Прямо против Когаша оказался только один противник, второй спешил сбоку, понимая, что не успевает. Тот, что оказался против Когаша, тоже был сильным воином; он обрушил на юношу удар меча сверху, но тот шагнул в сторону и вперед – и обхватил врага руками, отбросив меч себе под ноги.

Воин ударил его рукоятью меча по ребрам; удар был не очень сильным, но Когаш едва не разжал своей хватки от боли. Воин был куда сильнее его; сообразив, что сейчас мечом он Когаша не достанет, он развернулся, подставив спину Когаша под выстрел, и крикнул:

- Стреляй!

В тот же миг Когаш выскользнул из его рук и откатился, схватив по пути меч; пущенная стрела насквозь прошила воина. Тот постоял в удивлении, глядя на торчащую с обеих сторон его тела стрелу, и рухнул замертво.

Невозмутимый Депрет вышел из себя; выругавшись последними словами, он оттолкнул стрелка, ошарашенно пытающегося вновь зарядить свой самострел, и полез за метательным ножом. В краткое мгновение, предоставленное ему, Когаш со всех ног бросился к стрелку. Раньше, чем тот успел поднять для защиты самострел, Когаш не глядя полоснул его мечом по груди и встал против Депрета, единственного, закрывающего ему сейчас вход в Долину.

Нож должен был войти ему в сердце, но Когаш успел метнуться вперед – и получил рану в левое плечо. Нож упал на камни.

- Быстрее! – крикнул Депрет оставшимся четверым его воинам, что, пыхтя, пытались нагнать Когаша.

Он не видел, как, зажав страшную рану в животе, повалился в пропасть Депрет, как двое его людей прыгнули вслед Когашу, пытаясь его удержать – и, столкнувшись, упали на камни.

Когаш ступил еще один шаг – и перевалил гребень хребта. Он был в Долине.

Оторвавшись от преследующего его войска Ольтаира, Зар Иль-Росс теперь не спешил. Остановившись в устье реки, он собирал силы.

Со всех земель Камангара стягивались воины, дабы принять участие в походе, объявленном Заром Иль-Россом. Кто-то шел за добычей, кто-то в самом деле жаждал уничтожить гнездо Темной магии, выросшее на Востоке. Теперь, чтобы расправиться с мятежным полководцем, Ольтаиру пришлось бы поднимать все войска союза Нанн-Виль. Причем, как ни странно, большинство людей военных были на стороне Иль-Росса, полагая, что торговый союз из жадности отказался заплатить воевавшим на его стороне солдатам, а потому взбунтовались те справедливо. Так что рассчитывать на помощь лучших воинов Ольтаиру не приходилось, те скорее поддержали бы мятежника.

Ольтаир лихорадочно собирал войска наемников и тех, кто еще оставался верен присяге и своему очагу, а Иль-Росс не спеша готовил корабли к походу через Навварское море. Он не собирался устраивать междоусобицу во владениях Ольтаира, но, если уж так сложилось, готов был воспользоваться ее плодами. Откуда-то вдруг всплыли слухи о его высоком происхождении; многие вспоминали, что Иль-Росс – имя древнего правителя Агларонда, огромной державы Востока, и стремились в войско его дальнего потомка, который, как были уверены все, отправляется возвращать себе свой законный престол.

- Ну, как, доволен ли ты? – спрашивал Иль-Росс Вогурома, обходя вместе с ним огромный лагерь на берегу моря.

- Давно нет вестей от Депрета, это меня тревожит, - качал головой Вогуром. – Впрочем, что бы с ним ни случилось, Аглас наверняка возьмет свое, значит, Долина попадет в нужные руки… Ну, а ты рад возвращению на родину?

- Я давно забыл, что эта земля – моя родина, - отозвался Иль-Росс. – А ты еще, оказывается, помнишь. Но я не вижу радостно встречающих меня людей, празднично накрытых столов, воинов в парадных доспехах, салютующих мне клинками…

- Еще увидишь, что до последних, то в этом я тебе готов поклясться, - хмыкнул Вогуром.

Драгомир расположился на восточном берегу Навварского моря, чуть отступив от берега вглубь просторов Лоди, чтобы можно было успеть перехватить врага, где бы он ни высадился. В лагере Дивианы было неспокойно: многие ополченцы пришли из Трегорья и Далиадира, куда, по слухам, двигались войска Бросс Клагана, и не знали о судьбе своих близких. Война кипела по всем направлениям. С юга шли отряды Йострема, и никто не мог поручиться, кого поддержат они в час решающей битвы.

Направление, с которого следовало ожидать главного удара, определилось в одну ночь. Внезапно поднявшийся шторм разметал так долго строившиеся суда, оставив одни обломки.

Оставаться на месте было нельзя: Ольтаир с собранными войсками преследовал Иль-Росса по пятам. С юга проходы через Велигорье перекрыли воины Камангара: Оттар честно выполнил свои обязательства. Возвращаться тоже было поздно: не говоря о том, что большие армии Нанн-Виля и Оттара наперегонки двигались к Култару, столице Навварии, большинство воинов в лагере Иль-Росса не поняли бы такого отступления их вождя. Оставался только путь через узкий проход между Заречными горами и Навварским морем.

На всякий случай Драгомир отправил дозорных к Велигорью. Те вступили во взаимодействие с людьми Оттара, убедились, что с этой стороны опасности ждать не приходится, и даже побывали там, где некогда находилась третья Долина, Священная долина хротаров. Но теперь она вся была с какой-то изощренной жестокостью засыпана землей и камнями, и наверху люди Вогурома водрузили каменную гробницу хротарского вождя.

- Наверное, дан Хартаг не раз кусал локти за это свое прошлое свершение, - усмехнулся Драгомир, выслушав доклад. – Быть может, ему проще было раскопать ее обратно, чем собирать столько воинов для похода на нас? Хотя, тогда пришлось бы делиться с Оттаром, а я слышал об их трогательной любви друг к другу.

Он переместил лагерь своего войска дальше к северу, к горам. Дорога здесь пролегала по длинному и узкому ущелью, рядом с бурливой рекой, и по этому ущелью двигалось сейчас войско Иль-Росса.

Все вокруг рушилось, самый этот мир в любой миг мог прекратить свое существование – а Драгомир вдруг почувствовал себя в родной стихии. Он носился с утра до вечера из конца в конец Лоди, отдавал приказания, принимал донесения, расспрашивал местных жителей, ветеранов сражений, составлял планы, и ни на мгновение не чувствовал усталости.

“Вот так и те, неприкаянные души, - думал он иногда. – Когда ты рожден для бури, легко ли тебе жить в спокойствии? Но приходит буря, и все меняется: привыкшие к спокойной жизни прячутся, зато выходят те, кто до той поры был не у дел…”

В конце ущелья Иль-Росс наткнулся на недавно сложенную из камней стену, протянувшуюся от одного склона до противоположного. Обойти ее можно было только по самому верху хребта, и, когда стемнело, Иль-Росс отправил своих людей в горы, искать обходные пути.

- А ты не боишься, что, пока мы тут топчемся, Аглас сам заберет себе все? – спросил Иль-Росс, наблюдая, как исчезают во тьме его отряды.

- Нет, - ответил Вогуром. – Чтобы забрать себе все, надо знать то, что знаю я. А этого, кроме меня, никто не знает.

- Что же, тебе виднее, - пожал плечами Иль-Росс. – Главное, не забудь, что ты мне обещал. Я жду – не дождусь, когда заживу на берегу теплого моря.

Ночные стычки ничего не дали: люди Драгомира, хоть и более малочисленные, перехватили воинов, не знающих местных троп, и многие погибли в горных ущельях. Однако стало ясно, что за стеною их ждет далеко не все войско Драгомира, те просто не разместились бы в таком узком месте.

Оставалось штурмовать стену в лоб, и на этот раз Иль-Росс показал себя на высоте. Несколько дней он готовился, затем начал приступ. Забросав защитников стены камнями из метательных машин, он почти одновременно пустил воинов на штурм стены и чуть влево и вправо над стеною, по горам. Некоторые из его воинов сорвались, но большинство прошли по крутым склонам и обрушились на защитников сверху. Не дожидаясь подхода основных сил, те отступили к лагерю. Пока люди Иль-Росса разбирали завалы и делали проходы в стене, Драгомир вывел свои войска в поле, готовясь к решительному сражению.

Войска уже строились, когда в лагерь прибыла Яра в сопровождении небольшого отряда ополчения хротаров Долгого кряжа.

- Я еду от Сирагунда, - сказала она величественно. – Он сказал мне: Когаш справился со своей задачей. В наш мир пришло множество новых сил, и никто не знает, каким впредь будет мир. Но теперь, даже если Дивиана погибнет, образ ее не исчезнет, и вновь и вновь будет она возрождаться в разных краях нашего мира, ибо слишком много сделано ею, и все, пришедшее в наш мир, несет ее отпечаток.

- Я рад это слышать, - отвечал Драгомир. – Но я бы предпочел, чтобы осталась эта Дивиана, какой я ее знаю. А потому – к бою! – он выхватил меч Когаша и замахал им над головой.

Из рядов хротаров вышел Хиршкен, протягивая Драгомиру длинный сверток.

- Вот твой меч, повелитель, - произнес он негромко. – Мы нашли его, когда осматривали долину. Яра рассказала, что ты отдал его Когашу; но самого Когаша мы нигде не нашли, сколько ни искали, ни живого, ни мертвого.

Драгомир помолчал, глядя на меч.

-Благодарю тебя, - произнес он наконец. – Примете ли вы участие в сражении?

- Да, если позволишь, - кивнул Хиршкен. – Затем и пришли.

Драгомир отдавал последние приказания, наблюдая, как из ущелья выходят ряд за рядом войска Иль-Росса.

По соотношению сил Иль-Росс должен был почти мгновенно смять своего противника. Потому Драгомир не стал рваться в атаку, а предоставил нападать незванному гостю.

Иль-Росс, однако, тоже не торопился начинать сражение. Неторопливо, со знанием дела, строил он свои полки. Здесь стояли и гулы из Сияреня, и сьорлинги из Навварии и Приморья, и эвогры Пустынной долины, блистая боевыми доспехами. Конные отряды перемежались пешими, меченосцы – лучниками. В середине строя Иль-Росс поставил свою гвардию, ветеранов, тех, с кем он прошел весь свой путь горного разбойника. Закованные в митронд, они равнодушно озирали выстроившихся напротив противников.

Войско Драгомира строилось более тонкими по глубине отрядами. Пытаясь предотвратить боковой охват своего войска, Драгомир растянул свои войска, оставив между отрядами значительные промежутки. Однако за первой, более слабой линией, составленной из севинских ополчений Трегорья, Далиадира и Лоди, встала конная гвардия Драгомира и отборные полки токомуров. В центре, против главных сил Иль-Росса, Драгомир расположил отряды из Лоди, тех, кто бился сейчас за свой очаг, для кого победить значило выжить, а проиграть – все равно что умереть. Им в поддержку он придал отряд хротаров Долгого кряжа – мало кто в ополчении мог похвастаться такими доспехами, как у них.

Однако, ожидание сделало свое дело. Вскоре тыловые дозоры Иль-Росса принесли весть, что их настигают отряды Ольтаира, шедшие за ними по пятам. Более ждать было нельзя, и Иль-Росс отдал приказ начать сражение.

Подножия гор словно вздрогнули и шагнули на равнину. Армия Иль-Росса начала атаку. Блестящая линия всадников устремилась, опустив копья, вперед; за ними медленным шагом шли пехотинцы, готовые поддержать свою конницу.

Со стороны войска Дивианы засвистели стрелы, сперва редкие, ложащиеся под ноги коней, затем все чаще, стальной ливень крепчал и рос, заливая движущиеся ряды. Кони, всадники, пехотинцы летели на землю, пытались подняться – и снова падали, настигнутые новым шквалом. Но расстояние было невелико, и вскоре первые ряды схлестнулись, и грохот прокатился по всей равнине.

Первая линия подалась под ураганным натиском, но, уперевшись в стройные полки второй линии, встала насмерть. На краях Иль-Росса, попытавшегося обойти построение Дивианы, встретили отборные полки; там кипела рукопашная схватка. Битва замерла, клонясь то в одну, то в другую сторону.

И в это время в бой вступили войска Ольтаира. Они подошли быстрым маршем, и с ходу, на бегу разворачиваясь в боевой порядок, атаковали врага в тыл. Люди Иль-Росса пришли в замешательство.

Однако не был еще ясен исход битвы. Подошедшие полки были утомлены переходом, и, хотя внесли сумятицу в ряды Иль-Росса, но не смогли разгромить его совершенно. А потому солнце уже перевалило за полдень, а поле продолжало окрашиваться кровью. Уже сошлись в битве гвардия Драгомира и гвардия Иль-Росса, и Драгомир крушил мечом из Долины митрондовые доспехи врага, и сам Иль-Росс окровавил свой меч, принужденный защищаться от гвардейцев Дивианы, многие из которых узнали его. Ряды способных держать меч редели, но нарастала ярость схватки, и стяги колебались в запыленном воздухе.

Как потом написал поэт:

“ Так бились они на зеленой равнине,

Копытами в пепел траву обращали.

Кровавей сражений не знали доныне,

И яростней битвы доныне не знали.”

Тем, кто интересуется исходом битвы в Лоди, а также дальнейшей судьбой Дивианы, рекомендуем заглянуть в Летописи Сирагунда, том VIII, Государственная библиотека Исса (адрес в Интернете www.vsgame.narod.ru)

Вар – мера длины токомуров, примерно тысяча шагов.

Кун – обращение Хротаров, нечто вроде “мастер”, “господин”, и одновременно – наиболее искусный в своем деле человек.

Чер – хротарская мера длины, равная ста хротарским шагам.

Откан – верховный правитель, глава государства.

Дан – "свободный", правитель земель, не подчиненный другому правителю или связанный добровольной вассальной присягой.

Канхарт – "Владелец земли", любой хозяин участка земли.

Рем – воин, в более старом значении – свободный член племени.

Мир - "гость", "пришелец", не полноправный член племени, как правило – из другого народа.

О народах

Токомуры изначально заселяли южные степные земли: Иль-Бьон, Валахор, Иск-Хайт, - где сложились в основном скотоводческие, кочевнические их племена и державы. Поскольку они довольно тесно взаимодействовали с хротарами Брастузема и Долгого кряжа, у токомуров первых появилась тяжелая конница, долгое время сдерживавшая натиск пеших сьорлингов и севинов.

На север их продвижение шло медленно. Только севинам в более поздние века удалось покорить суровую северную природу и развести здесь свои сады и поля. Токомуры же обитали к северу от Иль-Фрама лишь в отдельных городах на торговых путях между побережьем и внутренними областями. Наиболее воинственные из них пробились дальше на север, покорив даже свободолюбивых хротаров и обложив их данью. Таким образом, на севере токомуры составили военную элиту государств; впоследствии именно из них вышли "семуры" – "истинный народ", положившие начало так называемому "семурскому возрождению", достигнувшему своего пика в полутора вековой гегемонии Дивианы.

Родословная Драгомира.

Родословная Яры Вайрем.

Религия.

Самый древний из народов – ильвы – в древности, согласно их собственным преданиям, общались с Творцами непосредственно, а потому нужды в религии не испытывали. Однако как раз к моменту прихода сьорлингов Воплотивший принял решение о невмешательстве в дела людей, и прочие народы уже вынуждены были довольствоваться рассказами о Творцах и собственными домыслами.

Впрочем, с течением времени и ильвы несколько утрачивают изначальные образы Творцов, хотя продолжают жить в гармонии с природой, занимаясь не всегда понятными прочим людям искусствами.

Религии разных народов довольно быстро расходятся. У хротаров и сьорлингов более популярным становится культ Воплотившего, свирлы и эвогры почитают Оспорившего, севины и токомуры возводят храмы Сохранившему.

Очень любопытной является довольно поздняя по срокам возникновения философско-религиозная концепция Взирающего. Это не Творец, хотя предвечен, изначален и нетлен. Он знает все, что происходит в мире, и может предсказать все последствия, однако никогда ни с кем не делится своими знаниями. Он ни во что не вмешивается и никак не влияет на ход событий, хотя при этом он – личность, сама себя столь ограничившая. Можно его назвать “личностью в себе”. Именно такое состояние – совершенного всеведения и совершенного невмешательства – считали идеалом последователи “ли-ронда”, “пути воды”.

Из языка ильвов и токомуров

(о языке сьорлингов см. “Хладомир, маг” - первую часть из записей Сирагунда)

Язык токомуров – самого древнего народа из расы “доров” – очень сложен и подвергся значительному влиянию ильвийского языка. Однако, эти два народа, как и их языки, не смешались; ильвы не очень охотно обучают непосвященных своему языку, и главным “языком знаний”, на котором написано большинство научных и филосовских трактатов, дошедших до нас и имеющих, соответственно, хождение в ту пору, является язык токомуров, вернее, его ветви – семурский язык. В этом языке различают не только части речи по принципу их изменения, но существуют отдельные тонкости, связанные с употреблением каждого слова, от контекста. Так, слово “стол” (“курт”) будет изменяться по-разному, если о столе говорится в обычной речи – или в научном трактате, или в “образном смысле” (нечто вроде “мира идей”). Согласно мировоззрению токомуров, прошлое и настоящее как бы сосуществуют, различаясь лишь тем, что настоящее мы можем изменить, а прошлое неизменно, различие сродни живому – и неживому; будущего же еще не существует вовсе. Исходя из этого, строится и их язык. Формы прошедшего и настоящего времени в основе своей одинаковы, но настоящее изменяется по родам, числам, лицам, падежам (по всему), прошлое же имеет единственную форму “Аро” (“бывшее”). С точки зрения современной лингвистики, прошлое представляет из себя как бы одну из форм настоящего, в которой, впрочем, смысл угадывается по конструкции. Так, если фразу “девочка подошла к высокому красному дому” перевести на токомурский (“Ута аро орохайт рао тат”) и обратно дословно, получится нечто вроде “девочка бывшее подошедшее к выскокое красное дом”. В токомурском существует нечто вроде совершенного вида настоящего времени (конструкция, невозможная в севинском), которую примерно можно перевести причастием: “Я есть сказавший” - подразумевается, что речь закончилась только что или заканчивается этим предложением. Фразы, относящиеся к будущему, формируются исключительно в условной форме (в переводе на севинский это выглядит как “завтра утром намеревается пойти дождь” или “дождь завтра утром был бы возможен”, причем в очень “сомневающейся” форме). Большинство художественных и научных трактатов используют настоящее время (как описание сцены, происходящей в данный момент), и только исторические труды – прошедшее (ту форму, о которой говорилось выше).

У токомуров отсутствует средний род, весь мир делится на “мужское” и “женское” начала, но для прошедшего времени существует форма “ни то, ни се”, как раз переводимая как средний род (см. пример выше)

Прилагательные и причастия (то и другое у токомуров объединяется в “признаки”) как правило заканчиваются на ударное “о”, причем, если речь идет о настоящем, то они согласуются с существительным (имея одинаковые окончания), а если о прошлом – остаются в первоначальной форме на “о”. Существительные женского рода как правило имеют окончание “е” или “а”, мужского – без окончаний. Вместо предлогов токомуры используют конструкцию “слияние с глаголом”, показывающую направление действия.

Ильвийский язык вообще не имеет аналогов в других языках по своей конструкции. Хотя очень многие слова были заимствованы из него, принципы построения слов и фраз остались уникальными.

Говоря вкратце, использовать язык ильвов довольно тяжело тому, кто не вырос в его среде. Возможно, это связано с тем, что ильвы воспринимают речь не по частям, последовательно, как остальные народы, а целиком понимают всю мысль, содержащуюся во фразе.

Словарь.

Аве - человек

Аго – владеющий

Айт - высота

Аро – бывшее, прошлое

Ато – первое

Бри – сокол

Вар – взгляд; также – мера длины, означающая “докуда достанет взгляд”

Вер – мир

Виль – звезда

Гар - ворон

Кано – повелевающий

Курт – стол

Лаэ – Она, женщина, вообще обозначение женского рода

Лас – волна

Орох – идти

Осе – жизнь

Рао - красное

Са – спасение

Се – истина

Тат – дом

Ум - вечность

Ута - девочка

Харм – страх