ВОРОН

Пролог.

Послушайте меня, старого мудрого ворона! Я прожил на свете триста лет, я видел расцвет держав и их падение, видел людские страдания и радости; поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

Создавая Яродрем, Творцы дали ему все: и весну, полную цветов и птичьих трелей, и жаркое лето, утопающее в зелени лесов и садов, и благодатную золотую осень, когда природа одевается в лучшие краски и дарит человеку свои плоды; и недолгую, но снежную зиму, завывающую под окнами частыми метелями, когда невысокие домики севинов превращались в снежные холмики. Людям не доставались плоды с неба, им приходилось прикладывать усилия, чтобы весь год жить в довольстве, но усилия эти не были чрезмерно большими, и у обитателей этой земли оставалось достаточно времени и сил, чтобы радоваться снежным горкам, тайным лесным тропам или тихим омутам.

Но, видно, чтобы не была их жизнь слишком счастливой, Творцы послали севинам напасть в лице сьорлингов. Эти умели воевать. Небольшие ополчения севинских деревень не могли противостоять боевым отрядам, сходившим с драконоголовых кораблей, и вскоре весь благодатный край был покорен северными воинами, угнездившимися в воздвигаемых тут и там каменных замках.

До прихода сьорлингов севины не вели большого каменного строительства, лишь иногда сооружая храмы в малодоступных местах. Но теперь любой город считал своим долгом обзавестись каменной крепостью, а небольшие землевладельцы возводили замки наподобие сьорлинговских или башни, тонкими иглами вонзающиеся в небо.

Жизнь с просторов полей переместилась в тесноту городских стен, степи же были отданы во власть птиц, диких скакунов и отрядов разбойников, рыскающих от деревни к деревне. И птицы, перелетая от одного селения к другому, от города к городу, узнавали многое, недоступное людям.

Однако, я не буду повествовать о падениях держав или становлении миров. Вернее, не они будут в центре внимания. Ибо для каждого человека его личная трагедия – это трагедия всего мира, а его смерть – это и есть конец света. Каждый смотрит на мир своим собственным взглядом; посмотрите же теперь глазами ворона.

Часть 1. Придворный мудрец.

Глава 1. Башня.

У самого высокого окна одинокой башни, вознесшейся к небу на полпути от города до подножия гор, окна, в которое могли заглянуть лишь птицы, стоял седовласый старец в долгом холщевом одеянии.

- Я познал все тайны жизни, - медленно говорил он своему ученику, молодому человеку в ярком наряде. - Я знаю все тайные течения сил этого мира, я знаю причины величия и падения держав, я знаю, как создавать - и как разрушать. Сегодня я познаю последнюю тайну - тайну смерти. Мой дух и мое тело готовы к переходу через рубеж, из-за которого никто еще не возвращался.

- Ты познал все, - согласился ученик, осмелившись нарушить молчание. - Но ты еще ни разу не применил свои знания!

- В этом и есть подлинное совершенство! Применить свои знания - значит, стать рабом своих страстей. Направить великое таинство мудрости для угождения своей плоти или даже души - значит оскорбить его. Иметь возможность сделать все, но ничего не желать для себя - вот истинное величие.

Старец сделал шаг от окна - и вдруг рухнул замертво. Со звоном ударились о каменный пол ключи, висящие у его пояса. Ученик с криком бросился к нему, но было поздно: сердце мудреца остановилось.

- Как же так? - прошептал ученик. - Ты ничего не пожелал для себя; а для других? Кто теперь вылечит Лию?

Некоторое время он молча сидел на коленях возле тела учителя, то ли в беспамятстве, то ли в оцепенении. Наконец, дремота спала с его плеч, он поднялся, поднял учителя – тот оказался удивительно тяжелым, несмотря на свою худобу, - и перенес в спальню, на холодную старческую кровать.

Во всей башне не было ни души. Тишина придавила ученика, пригнула к полу, и он, сгорбившись, словно разом состарившись на многие годы, побрел по давно знакомым переходам и лестницам.

Но с каждым шагом спина его распрямлялась, а лицо светлело.

- Что же, - пробормотал он. – Раз учитель отказался это сделать – значит, это сделаю я.

Сняв с пояса покойного тяжелую связку ключей, он с легким трепетом в душе направился в книгохранилище.

Хозяин никогда не допускал ученика в эту сокровищницу мудрости человеческой, чем всегда считал юноша книгохранилище. Лишь иногда выносил учитель редкие крупицы знаний, заставляя ученика их выучивать; и сейчас, нарушив запрет и войдя сюда самостоятельно, юноша ощутил небывалое волнение. Поначалу, увидев огромные тома, вдохнув запах древних знаний, он почувствовал головокружение. В припадке восторга он бросился к книгам, лихорадочно стал листать их, точно надеясь сразу найти в них ответы на все вопросы, но постепенно успокаивался. Выбрав наиболее нужные, если судить по названиям, книги, он погрузился в их изучение, старательно запоминая прочитанное.

Ему попались рассказы о древних колдунах, наводивших порчу на людей, и предание о маге Хладомире, якобы научившемся изменять структуру этого мира, за что он и был принят в число Творцов. Что значит “изменять структуру мира”, сказано не было – или он не понял – но догадался, что это ему тоже не помешало бы. Однако более ученик ничего найти не смог, что указывало бы на причины болезни; зато очень много – о том, как ее лечить.

Когда за окном стало темнеть, первичная радость сменилась разочарованием. Сначала в душе появилось раздражение от непонимания прочитанного, но, оторвавшись от чтения и поразмышляв, ученик убедил себя, что это просто его знаний недостаточно, чтобы проникнуть в суть этих глубоких мыслей. Потом, еще ему попадались книги, в которых как бы говорилось не все. То есть, это были не книги в полном смысле этого слова, а, скорее записи учителя своим ученикам, в которых разобраться, не слышав всего, что говорил учитель, было невозможно. Однако, чем дальше ученик углублялся в чтение, тем больше убеждался, что в книгах сохранена не мудрость, а скорее глупость человеческая. Несколько раз подряд он встречался с измышлениями о его родном крае, написанными явно людьми, никогда тут не бывавшими, но при этом учившими других об устроении мира.

Не меньшее удивление у него вызывали и книги по целительству. Две книги об одной и той же болезни могли говорить прямо противоположное; и, если следовать всем советам, то больной должен был умереть от голода, ибо одни говорили не есть одно, другие – другое… Не зря учитель обычно сам выбирал, что сказать своему ученику.

Чем чаще попадались ему записи, противоречащие его собственному опыту, тем меньше доверия у него вызывали книги. Он уже думал, насколько мудрым был его учитель, не пускавший его в книгохранилище. Истинная мудрость передается от учителя к ученику, от отца – к сыну, живет среди людей, постигается на собственном опыте, и только измышления одинокого зазнавшегося разума предают немому листу.

Сделав это открытие, юноша почувствовал приступ голода. Он спустился в столовую, расположенную в нижнем ярусе, тогда как книгохранилище занимало весь верх башни, и собирался заняться приготовлением ужина, когда резко зазвенел входной колокольчик.

За дверью стояла внушительная делегация человек из десяти самого разного возраста, но все как на подбор богато одетых.

- Мы к почтенному Грасту, - произнес первый из них, седой высохший старик в черной одежде.

- Почетнный Граст умер сегодня утром, - отозвался ученик.

- Умер?! – не сдержал гость невольного восклицания. – Как не вовремя!

По толпе гостей пробежал недоверчивый шопот.

- Смерть редко приходит во время, - пожал плечами ученик и повернулся, собираясь закрыть дверь.

- Погоди, - остановил его старший. – Ты, должно быть, его ученик? Как твое имя?

- Мирко Взутич, - поклонился ученик.

- Башмачник? – переспросил вельможа.

- Сын башмачника, - уточнил Мирко. Как видно, гость владел севинским наречием, но только поверхностно.

- Тем не менее, Граст выбрал тебя своим учеником. Давно ты у него?

- Пять лет было минувшей зимой.

- Стало быть, ты тоже кое-что успел набраться от его мудрости. Нам некогда выбирать. Завтра утром к нашему дану Коворну прибывает сам правитель Оттар Кардракмар, и придворный мудрец нам необходим для церемонии. Ты заменишь Граста!

- Тебе не кажется, что правитель отнесется достаточно странно к мудрецу моего возраста? – усмехнулся Мирко.

- Мудрость зависит не от длины бороды, а от содержимого головы, - возразил гость. – И если ты не будешь нести полную чушь, то правитель только порадуется, что в нашей земле столь молодые люди достигают подобных почестей!

- Иными словами, ты предлагаешь мне стать придворным мудрецом у нашего дана?

- По крайней мере, на ближайшие несколько дней, - ответил гость.

- А потом?

- Дальнейшее будет зависеть от тебя, - вельможа переступил порог, почти силой вдавив Мирко обратно в башню. – Я введу тебя в суть дела, так что позволь нам войти!

- Раз уж вы вошли, помогите мне похоронить учителя! – с вызовом попросил Мирко.

- Похороны ему мы устроим после отъезда правителя. А пока – Дарин и Вар, помогите перенести тело в подвал! Думаю, ничего с ним не случится, погода еще холодная.

Вчетвером они поднялись в спальню мудреца. Вельможа присел на край кровати, взял холодную руку покойного.

- От чего он умер? – не оборачиваясь, спросил он ученика.

- Думаю, сердце остановилось. Еще с утра он был бодр и весел, проводил со мной обычное занятие, и вдруг сделал шаг – и упал мертвым.

- Да, на теле никаких следов насилия, - кивнул вельможа, точно до сих пор он подозревал, что это ученик убил своего учителя. – Несите, - указал он сопровождающим.

В скорбном молчании они спустились в зал.

- Меня зовут Доран, - соизволил, наконец, представиться знатный гость. – Я – Хранитель дворца дана Коворна. Все важные дела всегда проходят через меня, и по любому вопросу правитель советуется со мной.

- Значит, к тебе я и должен обратиться с вопросом, что же я получу за то, что соглашусь?

Доран понимающе поглядел на юношу.

- Ты не так прост, как другие твои соотечественники. Чего же ты хочешь за свою службу?

Мирко некоторое время размышлял, не покажется ли он хранителю дворца слишком жадным, но, наконец, решился.

- Есть одна девушка… Уже пять лет она лежит почти без движения, лишь изредка приходя в сознание. Никакие усилия врачей не смогли привести ее в чувство. В книгах Граста я тоже не нашел, как лечить ее болезнь. Может быть, личный врач дана Коворна…

- Конечно, - Доран облечгенно выдохнул. – Конечно, он осмотрит эту девушку сразу, как только Оттар уедет от нас. Кто она, как ее найти?

- Ее зовут Лия, она из рода Радимов.

- Я знаю, о ком ты говоришь, - кивнул Доран значительно. – Я знаком с ее родителями. Пять лет, говоришь? Любопытно…Сколько ей сейчас лет?

- Недавно исполнилось восемнадцать, - ответил Мирко.

- Значит, тогда ей было тринадцать… Да, все может быть.

- О чем ты говоришь? – насторожился Мирко. –Ты знаешь, что с ней?

Доран помолчал, точно размышляя, стоит ли говорить Мирко то, о чем тот должен был догадаться сам – или не знать вовсе.

- Не хочу тебя пугать, но, боюсь, наш придворный врач уже сталкивался с подобными случаями. И из тех, к кому его звали – впрочем, обычно звали слишком поздно…

- Значит, и ваш придворный врач не знает, как это вылечить? – упавшим голосом спросил Мирко.

- Он стар и мудр, я не могу утверждать… Словом, я не могу ничего обещать, кроме того, что он посетит Лию из рода Радимов.

- Спасибо и на том, - вздохнул Мирко. - Что я должен делать?

- Завтра на рассвете придешь к боковой калитке замка дана Коворна. Назовешься и скажешь, что ко мне. Тебя проведут.

Заполнившие башню гости так же внезапно исчезли, и Мирко остался один в давящей тишине.

Глава 2. Торжественный прием.

Со всех концов земли во дворец съезжались даны и канхарты, прослышавшие о приезде верховного правителя. Город, обычно тихий, заполнился множеством людей в праздничных нарядах, оживились торговые ряды и лавки ремесленников. С высоты птичьего полета было видно, как из-за самого окоема, с берега моря, который смутно различался на западе, от первых отрогов гор, высившихся на севере, из необъятных просторов степей, простершихся с востока и с юга, стекались в замок вереницы гостей.

Но совершенно немыслимыми были и меры предосторожности, принятые по случаю приезда Оттара Кардракмара. Толпами по улицам ходили вооруженные воины, на всех перекрестках и во всех воротах стояли наряды, приезжающих и входящих досматривали, невзирая на лица, с ног до головы.

Мирко, как и все, подвергся досмотру и после него был допущен в замок.

- В чем ты пришел? – напустился на него Доран. – Где парадное облачение Граста?

Мирко пожал плечами:

- Не хочешь же ты, чтобы я надевал наряд покойного?

Доран горестно вздохнул и, ничего не сказав, сам бросился подбирать Мирко наряд, который бы, по его мнению, подходил придворному мудрецу.

- Помни, - напутствовал по ходу Доран молодого человека, - больше молчи с умным видом. А если уж чувствуешь, что надо что-то ляпнуть – ляпай лучше из книг, чем из головы. Это иногда производит хорошее впечатление.

- Человек выглядит бестолковым, - возразил Мирко, - не столько от врожденной глупости, сколько от желания показаться умным – или из страха показаться глупым. Тогда он и “ляпает” что-то, не подумав и не разобравшись, к чему он это говорит.

Доран молча поглядел на юношу – и промолчал сам.

Вскоре Мирко был облачен в длинную хламиду темно-синего, почти иссиня-черного цвета и такого же цвета остроконечную шапку. Доран придирчиво оглядел его с ног до головы и, еще раз горестно вздохнув, отправил в парадный зал, где уже собирались гости, ожидающие прибытия Оттара Кардракмара.

Птицы стаями вились у распахнутых окон в ожидании угощения; но света, проникающего сквозь окна, было слишком мало, чтобы осветить все помещение. В духоте факелов блистали серебром и золотом темные наряды вельмож. Незаметно в дверях появился пожилой кругленький человек с добродушной улыбкой и беззвучным смехом. Смеялся он очень охотно, заговаривал со всеми, кого встречал, и медленно продвигался к середине зала, почти неуловимыми взглядами осматривая помещение. За ним, скрестив руки на груди, следовал молодой высокий севин с равнодушным, если не сказать скучающим выражением лица.

Мирко присматривался к этой парочке некоторое время, и чем больше смотрел, тем более убеждался, что не ошибается.

- Задор! – окликнул он севина – сопровождающего, когда те оказались рядом.

Тот медленно повернулся на окрик, точно вспоминал давно забытое в своей жизни.

- Садор, - поправил он Мирко. – Меня зовут Садор.

- Что, встретил старого знакомого? – усмехнулся старичок, сопровождаемый Садором. – Наверное, очень старого?

- А Оттар уже прибыл? – спросил растерявшийся Мирко первое, что ему пришло в голову.

- Еще ночью, - кивнул старичок. – Он уже в замке.

- Как же он проехал, что его никто не видел? – удивился Мирко. Старичок возвел глаза к небу:

- Кто может проследить путь нашего правителя! Поговорите пока; я думаю, тут можно расслабиться, - он дружественно хлопнул Мирко по плечу. - У Коворна возле каждого кирпича по охраннику. Нечасто моему телохранителю удается поговорить с приятелем.

Беззвучно рассмеявшись, старичок отошел к Дорану и окружавшим его вельможам.

- Почему Садор? – удивился Мирко. – Надеюсь, ты меня-то помнишь?

- Помню, конечно, - отозвался Садор. – Только старое мое имя осталось в старой жизни.

- А это что за старик?

- Гвен Кремор, ближайший друг и соратник Оттара Кардракмара, - ответил Садор. - Без него правитель не принимает ни одного важного решения.

- Ты далеко продвинулся, - кивнул Мирко. – Хотя, я помню, когда ты уходил, мечты у тебя были иными.

- А ты, судя по твоему наряду, тоже покинул затворничество? – спросил Садор. Мирко смутился:

- Меня попросили побыть вместо моего учителя на торжественном приеме. Он был придворным мудрецом, но внезапно умер вчера, и я его заменяю.

Садор понимающе кивнул.

- У того, кто тебя попросил, изощренное остроумие.

- Почему? – удивился Мирко.

- Думаю, на правителя произведет впечатление и твой наряд, и выглядывающие из него мальчишеские щеки.

- Да ладно! – отмахнулся Мирко. – Сам-то: мы думали, он в отшельники подался, а он оказался при дворе Кардракмара!

- Так получилось, - пожал плечами Садор, явно уходя от ответа. – Если и рассказывать об этом, то не здесь и не сейчас. Не расстраивайся: как говорится, мудрецу важна голова, а не то, что на ней надето.

- Доран сказал то же самое, - кивнул Мирко примирительно.

- Кремор подает мне знак, - произнес Садор. – Сейчас появится правитель; мне пора.

- Вечером, когда торжественный прием окончится – заходи, посидим, поговорим! – предложил Мирко.

- Надеюсь, Кремор меня отпустит, - кивнул Садор. – Ты все там же, в доме родителей?

- Да, только теперь один, - произнес Мирко.

- Вот как? Я не знал… - грустно сказал Садор. – Ладно, непременно зайду.

Правителя все не было; зато в зале стали появляться дамы. Блистая нарядом и драгоценными камнями, вошла первая красавица двора, дочь одного из канхартов Дая Видран. Синее платье, синие сапфиры в серьгах и на венце, украшавшем распущенные по плечам, как требовала мода, светлые волосы создавали впечатление, что и глаза ее пронзительно синие; но при ближайшем рассмотрении становилось заметно, что на самом деле они почти бесцветные, водянистые, охотно отражающие синий блеск камней.

Вокруг Даи тут же закружились молодые вельможи. К ним, улыбаясь направо и налево, приблизился Гвен Кремор в сопровождении Садора. Кремор что-то произнес; красавица засмеялась, а Мирко успел заметить, как глаза ее скользнули с любопытством по молодому охраннику Кремора.

- Придворный врач тоже не сможет помочь Лие, - произнес кто-то негромко за спиной Мирко.

Юноша в удивлении повернул голову. Рядом с ним, вжавшись в колонну, стоял человек неопределенного возраста и вида – не то бодрый старик, не то спившийся молодой; не то разорившийся вельможа, не то разбогатевший селянин.

- Ты от Дорана? – так же негромко спросил Мирко.

- Ты сам решишь, от кого я, – загадочно отозвался незнакомец. – Придворный врач осмотрит, но он не знает причины болезни. Тот, кто прислал меня, может помочь тебе. Только и ему нужна твоя помощь.

- Ладно, говори, что вам нужно, - быстро согласился Мирко.

- Это нужно тебе не меньше, чем нам, - произнес незнакомец. – Ты не делаешь нам одолжения, а помогаешь своей земле.

- Пусть будет так, - нетерпеливо настаивал Мирко, однако незнакомец не торопился.

- После окончания приема к тебе подойдут и скажут все.

Незнакомец словно растворился в камне – более Мирко его не видел, и к выходу он не проходил.

- Повелитель Камангара, владелец обеих Навварий, владыка Южного предела, канхарт Золотого Острова, кунган Ольгарта – Оттар Кардракмар! – громогласно объявил глашатай.

Резкая волна пробежала по рядам собравшихся, те расступались, отодвигались от входа, давая дорогу правителю.

В сопровождении нескольких придворных в залу вошел быстрым шагом высокий седовласый человек в темном наряде. Следом за ним спешила толпа гостей, в том числе и сам хозяин замка, дан Коворн, невысокий полный человек. Рядом с ним выделялись разодетый юноша чуть старше Мирко, смотрящий на всех вокруг с видом непреодолимого превосходства, и высокий тощий вельможа со смуглым лицом и тонким прямым носом, характерным для токомуров. Доран и Кремор незаметно присоединились к вошедшим.

Пройдя в середину зала, Оттар резко остановился и повернулся. Толпа, точно два крыла, разошлась – и снова сошлась у него за спиной.

- Я рад видеть стольких доблестных данов в этом зале! – заговорил Оттар. Впрочем, радости в его голосе не слышалось. – Мне понадобятся воины, много воинов. Положение наше весьма суровое. В северных землях гулы объявили о своей независимости, и в Навварии поднял бунт наш наместник! Сейчас, как никогда, нам нужна сплоченность. Поэтому всех, кто помнит свою присягу и готов отправиться в поход за славой и добычей, я жду в своем войске. Я поговрю с каждым, и мы решим, скольких воинов должен он привести и какие у него будут задачи.

- А как поведет себя Йострем? - осторожно спросил Коворн. – Если мы отправим наших воинов на север, то с юга и запада наши границы с Йостремом оголятся, и можно ожидать…

- Если тебя так волнует, что сделает Йострем, то вот – посланник Йострема, дан Йонард, - быстро представил Оттар высокого токомура. - Он только что заверил меня, что Йострем всячески поддержит нас в нашей справедливой борьбе.

Йонард молча поклонился. Оттар продолжил:

- Коворн! Подойди. Я хочу решить с тобою некоторые дела.

Коворн несмело приблизился. Доран сделал Мирко приглашающий знак рукой, и юноша поспешил влиться в толпу, окружившую правителя.

- Я предлагаю тебе стать моим наместником в столице, - произнес Оттар. Коворн поклонился:

- За что такая честь?

- Ты мне кажешься надежным человеком, а нынешний мой наместник, дан Вогуром, оказался предателем. Кроме того, в твоем роду были гулы, и ты лучше найдешь с ними общий язык, а они составляют значительную часть населения Навварии.

- Я рад, - вновь поклонился Коворн. – Только как же я займу это место, если его занимает дан Вогуром?

- Вот потому я тебе его и предлагаю, - усмехнулся Оттар. – Выгонишь его и займешь его место. А чтобы земли твои не захтрели без правителя, вместо тебя здесь останется мой сын Ойнал, - он указал на молодого человека возле себя. Тот лениво кивнул окружающим.

- Иными словами, ты хочешь отобрать родовое владение дана Коворна и отдать ему должность наместника? – спросил Мирко, сам удивляясь своей смелости. – Но ведь это неравноценный обмен! Наместник правит лишь до тех пор, пока это угодно хозяину, а хозина можно изгнать только силой.

- Это кто тут такой умный? – недовольно нахмурился Оттар. Мирко, несмотря на предостерегающее одергивание Дорана, выступил вперед.

- Я занимаю место придворного советника дана Коворна и обязан следить за соблюдением его интересов!

- Похвально, - усмехнулся Оттар, разглядев, что юноша перед ним ровесник его сына. – Но несмотря на твой важный пост, ты еще должен помнить о своем возрасте и не встревать в разговор старших!

- Прошу прощения, - Мирко поклонился, отступая назад.

- Нет уж, раз ты начал говорить, продолжай. В чем еще ты считаешь интересы твоего хозяина ущемленными?

- Ты предлагаешь ему шкуру неубитого медведя, как говорят у нас, - набравшись наглости, продолжал Мирко. – Дана Вогурома надо еще изгнать, а хватит ли у дана Коворна сил и опыта для этого?

- Не волнуйся, в этом я ему помогу, - усмехнулся Оттар. - Верные мне рыцари из северных областей уже движутся к столице, и с юга я надеюсь привести значительное войско. Как показывает пример Вогурома, служба в столице – очень доходна, раз он сумел навербовать стольких сторонников. Так что ты ничего не потеряешь, а, возможно, приобретешь. Ну, так каков будет твой ответ? – настойчиво спросил Оттар дана Коворна.

Коворн оглянулся в поисках поддержки и, различив взгляд Мирко, кивнул ему головой.

- Я полагаю, что нельзя дать ответ одним днем, - произнес Мирко.

- То есть, ты хочешь поторговаться и предложить свои условия? – хмыкнул Оттар. – Что же, даю тебе три дня на раздумье.

- А потом? – уточнил Мирко.

- А потом место своего наместника предлагать уже не буду. Заберу землю даром. Устроит?

- Хорошо, - прошептал дан Коворн. – Я подумаю.

Доран поддержал с трудом стоящего на ногах хозяина и повел его в боковую комнату, так что Оттар и его люди остались полными хозяевами. Мирко поспешно последовал за Коворном.

- Кто тебя просил встревать? – грозно зашипел на него Доран.

- Оставь его, Доран, - простонал дан Коворн. – Он правильно встрял. Оттар даже задумался над его словами. Ты смелый парень, - Коворн нашел в себе силы приподнятсья с кресла, куда его усадил Хранитель дворца. – Мало кто осмеливается возразить нашему Верховному правителю. Но что же мне делать?

- Не соглашаться, - решительно сказал Мирко.

- Помолчи, - указал ему Доран. – Ты слышал, что сказал Оттар? Что отберет землю силой.

- Но на каком основании? – не унимался Мирко. – Или что – он полновластный хозяин в жизни и смерти любого своего подданного?

- Пусть говорит, - позволил Коворн. – Дело в том, господин мудрец, что у нас заключен довольно строгий вассальный договор. Я обязуюсь выполнять все его приказы. Разумеется, когда я подписывал такой договор, я не думал, что он дойдет до подобных требований. В конце концов, если он захочет, чтобы я сам покончил с собой – что, я тоже должен буду это выполнить? Иными словами, я подписал договор, надеясь на разумность правителя. И теперь он потрясает моим вассальным договором и требует, чтобы я отдал свою землю его сыну!.. Не для того я вкладывал столько усилий, чтобы отдать нажитое какому-то выскочке. Так что… Думай, господин мудрец, на тебя у меня последняя надежда!

- У тебя есть дочь, - предложил Мирко. – Ты можешь ее выдать замуж за Ойнала и оставить свои владения в своем роде.

- Что? Выдать Наю за этого?… Господин мудрец, я ждал более умных мыслей! Ная… Ей всего двенадцать лет; да и вряд ли правитель готовил своего сына для брака с моей дочерью! По меньшей мере, он будет искать ему невесту среди дочерей правителей Йострема или Дивианы…

Мирко вдруг вспомнил книгу по истории, котрую ему некогда давал прочитать Граст – и нужные страницы точно сами начали перелистываться у него в голове.

- Если положение его действительно настолько серьезно, как он говорит, он не будет ссориться с теми, кто ему еще верен, - заговорил Мирко. – Достаточно тебе просто настоять на своем, решительно ему отказывая в этой просьбе – но при этом предлагая всяческую помощь и заверяя в своей преданности – и он согласится с тобой.

- Решительно отказывая… - усмехнулся Коворн. – Ты видел, скольких воинов он привел с собой?

- Подумай, как эти воины, по большей части – уроженцы соседних земель – отнесутся к подобной несправедливости, учиненной над одним из них? Нет, он не станет с тобой ссориться. Сейчас, после измены Вогурома, он не доверяет никому, пытаясь везде поставить своих людей, но он не сможет свирепствовать бесконечно.

- Надеюсь, ты прав. Итак, что ты предлагаешь?

Мирко помолчал, собираясь с мыслями.

- По сути, Оттар сейчас ничем не управляет, - начал он степенно. – В единственном крае, принадлежащем лично ему – в Навварии – идет междоусобица, дан Вогуром со своими сторонниками отбивается от Северных рыцарей, верных Оттару. Далее к северу – Пустынная долина, где уже давно хозяйничают только шайки разбойников. Еще севернее – земли почти независимые, где всем заправляет торговый союз Северная звезда. Велигорье у нас под боком, и все мы знаем, что это такое. Правители радуются, что тамошние хротары держат в порядке горные проходы и платят дань, а уж навязывать им свою волю никто из канхартов не осмелится. Остаются южные земли, где четыре великих канхарта – ты, правитель Золотого острова, правитель Южного предела и правитель Призаливья – еще сохраняете верность Оттару. Но у вас есть близкий и очень сильный сосед – Йострем. Что будет, если вы захотите откачнуться к нему? А поступок Оттара – если он и вправду решит отобрать у тебя родовое владение – восстановит против него и остальных канхартов. Сейчас он пытается диктовать свою волю, еще проявляет строптивость, но надо осознать, что он от вас зависит больше, чем вы от него – и с этой мыслью идти к нему на переговоры. Пусть злится – он не может ставить свои условия.

Коворн задумался.

- То, что ты говоришь – справедливо, но когда Оттар вновь вернет былую силу и восстановит свою власть – как он отнесется ко мне тогда?

- Это будет еще нескоро, - уверенно произнес Мирко. – До той поры надо оказывать Оттару всяческую поддержку, и, я полагаю, если ты своими усилиями поможешь восстановить его власть – не очень при этом напоминая о своих благодеяниях и не усиливая явно своего влияния – он забудет об этом случае.

Коворн посмотрел на Дорана:

- Граст был неплохим учителем, а, Доран? То, что советует этот юноша, весьма разумно.

- Попробуй, дан Коворн, - кивнул Доран. – В любом случае, ты ничего не теряешь.

- Оставьте меня, - велел Коворн. – Мне надо еще подумать.

Мирко и Доран вышли в большой зал. Оттар уже ушел отсюда в трапезную, гости потянулись за ним, и зал быстро пустел. Оставшиеся слуги гасили факелы и открывали небольшие окна, закрытые из страха перед неведомыми стрелками.

- Ну, что же, неплохо, - похвалил Доран. – Во всяком случае, лучше, чем я ожидал. Ты показал себя действительно как придворный мудрец, способный отстоять интересы своего господина. Чего ты хочешь в награду?

- Я уже говорил, - напомнил Мирко.

- Ах, молодость! – усмехнулся Доран. – Но согласись – это несерьезно. По крайней мере, этого мало. Даже если девушка встанет на ноги, как вы будете жить? Ты что, полагаешь, что сможешь ей понравиться, оставаясь башмачником?

Мирко невесело усмехнулся:

- А ты полагаешь, как большинство сьорлингов, что нет большего счастья, чем добиться положения при дворе?

- Разумеется! - убежденно воскликнул Доран. - Те, кто заявляет, будто их это не привлекает, просто боятся царящей там острой борьбы!

- Вот именно, - пожал плечами Мирко. – Должен тебя огорчить: большинство севинов равнодушно к призрачному блеску вашего двора и предпочитает наслаждаться природой.

- Человек ищет наслаждение в общении с природой, если более он нигде добиться ничего не смог. – усмехнулся Доран с видом превосходства; но в глазах его мелькала неуверенность. – Вы застряли в развитии и варитесь в собственном соку, потому именно сьорлинги завоевали севинов, а не наоборот.

- Я не очень понимаю смысла твоего замечания, - произнес Мирко. – Ты хочешь меня обидеть? Или ты хочешь утвердиться в собственном превосходстве, связанном с твоим происхождении? Ни то, ни другое тебе не удастся: я не обидчив, а что касается происхождения, то ты и сам в душе понимаешь, что не оно определяет значимость человека.

- Что же тогда? – спросил Доран, точно подначивая Мирко.

- Вообще говорить о собственной значимости глупо, - отвечал ученик мудреца. – Зачем все время сравнивать себя с другими? Мне не надо знать, что я делаю это лучше всех; достаточно того, что я делаю это, и меня и моих близких устраивает то, как я это делаю. Если я стреляю из лука, я не должен быть первым лучником в мире – мне достаточно знать, что я попадаю со ста шагов в ветку дерева.

- Но не сравнивая себя с другими – как ты узнаешь, чего же ты стоишь на самом деле?

- Сравнивая себя с другими, ты узнаешь не то, чего ты стоишь на самом деле, а чего ты стоишь по сравнению с этими другими. А истинную свою цену все равно знаешь только ты сам. И чем лезть в бесконечное состязание за блага этого мира туда, где и так полно желающих – лучше просто заниматься тем, что приносит пользу и удовольствие тебе и твоим близким, и если им это нравится – какой еще оценки тебе надо?

- От состязания отказываются только из страха проиграть, - убежденно заявил Доран.

- Вы – может быть, - ответил Мирко. – Наверное, вы просто не можете себе представить, что можно спокойно жить, не пролезая изо всех сил наверх, не отталкивая других и не получая удовольствие от того, что прошел еще по чьей-то голове – а просто от того, что нужен кому-то. Не от того, что ты самый первый, но от того, что ты это можешь. От того, что ты делаешь, что бы ты ни делал.

- Вот про это я и говорю, - кивнул Доран. – Вы привыкли довольствоваться очень малым и не стремиться к большему. А если нет желания борьбы, нет и воли к победе, нет стремления к независимости. Не кажется тебе верным, что если народ не может отстоять свою свободу – значит, он изначально предназначен жить в рабстве?

- Не я определял предназначение народам, - отозвался Мирко. – И, думаю, не ты. Может быть, ты хочешь сделать меня своим союзником и пытаешься убедить в своих ценностях? Это тоже напрасно: я их все равно не приму.

- А зря, – покачал головой Доран. – Так устроена жизнь: не ешь ты, едят тебя.

- Может быть, - хмыкнул Мирко. – Но если даже ты ешь других, тебя все равно съедят.

- Одним словом, ты не хочешь, - нахмурился Доран. – Отказываешься. Что же. Не разочаруйся. Когда Лия придет в себя, она может оказаться совсем другой, чем ты ее помнишь.

Они раскланялись, и Мирко вырвался из замковых стен на свежий воздух.

Глава 3. Прошлое Садора.

Город, разросшийся на месте севинской деревни, продолжал ее запутанную застройку во все стороны, и проследить путь одинокого странника не всегда было под силу даже птицам, оглядывающим город с высоты. Но этих двоих не заметили бы даже орлы, спустившиеся с гор. Они словно выросли из-под земли перед Мирко, и тот вздрогнул, едва не ткнувшись носом в первого из преградивших ему дорогу. Это был высокий человек в дорогом наряде, в легкой шапке с пером и выбивающимися из-под нее кудрявыми волосами, и в длинном кафтане. Спутник его был уже Мирко знаком – это тот самый неприметный, непонятной внешности человек, что заговорил с ним утром.

- Я обещал, что к тебе подойдут, - произнес серый человек.

- Да, - кивнул Мирко, - и обещал сказать, что вам надо.

Высокий внимательно оглядел его с ног до головы.

- Полагаешь, с ним можно договориться? – спросил серого с сомнением.

- Вполне, - кивнул тот. – У него нет выбора.

- Выбор есть всегда, - возразил Мирко, не зная, к чему было замечание серого, но чувствуя, что ему не хочется с ним соглашаться.

- Давно ты знаешь Мастера? – спросил высокий.

- Мастера? – переспросил Мирко.

- Того охранника Кремора, с которым ты сегодня разговаривал, - напомнил серый.

- Задора? Мы росли вместе, - ответил Мирко уклончиво.

- Он же старше тебя, - недоверчиво заметил высокий.

- На три года, - уточнил Мирко.

- Это что же, Мастеру всего…

- Двадцать три, - поспешно сказал серый.

- И мы его называем мастером! - усмехнулся высокий. – Ну, у тебя есть еще и другие пути. Итак, слушай. Ничего плохого мы у тебя не просим. Просто нам надо знать точно, когда Оттар Кардракмар покинет замок Кремора и куда он направится.

- Зачем?

- Хотим устроить ему подарок, - ответил серый.

- Так и спросили бы у него.

- Дело в том, что Оттар не любит нежданные подарки, - объяснил высокий. – Но наш ему понравится, за это я ручаюсь. Вот мы тебя и просим узнать, у Садора ли, или через дана Коворна – когда и куда поедет Оттар, и какой дорогой. За это лучший лекарь, какой только есть на нашей земле, осмотрит Лию и скажет, как ее вылечить.

- Значит, вам нужно только узнать, какой дорогой поедет Оттар и когда? – Мирко облегченно вздохнул. – Так я сегодня же спрошу Задора! Только скажите, кто вы, чтобы я мог сказать Задору, для кого я это спрашиваю.

- А вот этого делать не надо, - быстро произнес высокий. –Не надо говорить Садору, зачем ты это хочешь знать. Просто полюбопытствуй, когда он уезжает.

- А… - у Мирко снова появились сомнения. – После этого ваш врач точно придет?

- Обещаем, - кивнул высокий. – Ступай – и смотри, не проговорись о нашей встрече! Подарок испортишь.

- А кто поручится мне, что он сможет вылечить Лию? – продолжал беспокоиться Мирко. Его собеседники переглянулись.

- Ну, если ты такой недоверчивый… - высокий протянул Мирко небольшой сверток.

- Только не опять книга! - с тоской воскликнул Мирко, разворачивая сверток.

- Не волнуйся. Ее написал тот, о ком мы говорим. Прочитай – и увидишь, знает ли он, в чем дело.

Оглядевшись по сторонам, собеседники Мирко свернули за угол – и исчезли. И даже самый зоркий орел не разглядел бы их дальнейший путь.

Мирко же направился к своему дому, сильно озадаченный минувшим разговором. Слова про “подарок”, который они хотят сделать правителю, не очень его убедили, и внутренне он понимал, что замышляют они что-то недоброе; но с другой стороны, его просили всего лишь узнать, когда его друг уедет… Должен же Садор знать, когда он покинет свой дом? А что такого спросить у друга, сколько еще он пробудет здесь?.. И хотя Мирко почти убедил себя подобными соображениями, на душе было скверно. Он попытался отвлечься изучением книги, которую дали ему его новые знакомые, но мысли прыгали далеко. Тогда Мирко занялся приготовлением праздничного ужина, но даже на кухне недавняя встреча не выходила у него из головы, и когда раздался стук в дверь, Мирко едва не подскочил на месте.

- Заходи, - попытался он приветствовать Садора как мог радостнее.

- Ты основательно приготовился к встрече, - усмехнулся Садор, разглядев накрытый стол. – Один живешь?

- Да, после смерти родителей живу один. Да я и дома бывал довольно редко, - Мирко усадил приятеля в кресло. – Больше жил у Граста.

- Это тот мудрец, который заходил к твоим родителям еще в пору твоего малолетства? – уточнил Садор.

- Да, он взял меня в ученики, - Мирко почему-то смущался об этом говорить. – Что мы все обо мне! Лучше ты расскажи, как тебя занесло в личную охрану самого Оттара Кардракмара?

- Ну не в охрану Оттара, а всего лишь его приближенного – правда, такого приближенного, ближе которого, наверное, у Оттара и нет никого, - задумчиво произнес Садор.

- Как же ты к нему попал? И почему сменил имя?

- Имя мне заменил мой нынешний хозяин, Гвен Кремор. Задор звучало слишком сложно для уха сьорлинга, и он выбрал более привычное. Правда, на сьорлингском оно означает “спасенный дикарь”, - усмехнулся Садор, - но я не обижаюсь. Я слишком многим обязан Кремору. А попал я к нему… - Садор вновь задумчиво помолчал. – Он сам меня взял. Из рудников Велигорья.

Мирко присвистнул. Если севин из Яродрема оказался на рудниках Велигорья – значит, за этим скрывалась очень темная история. Просто так туда не попадали.

Чтобы как-то загладить неуютный вопрос, Мирко пригласил друга к столу.

- Угощайся. Но не забывай рассказывать. В свое время ты ведь ушел к последователям учения Ли-ронд?

- Я много с тех пор где побывал, - отозвался Садор. – Учение Ли-Ронд мне показалось слишком жестким, чтобы не сказать – жестоким. Бездушным – это уж во всяком случае. Не зря еще его последователей называют Равнодушными.

- Почему?

- Ли-Ронд – Путь Воды, или еще – Назначение Воды. Как вода стремится к морю, не зная о нем, но на своем пути одни препятствия обходит, а иные разрушает, и ничто не может ей помешать – так и человек должен жить, не задумываясь о смысле своей жизни, позволяя внутреннему потоку его жизни нести его, но никаким внешним препятствиям не дано заставить его свернуть или остановиться. Вот этот отказ от себя, подчинение – не вполне, быть может, мне понятному – “внутреннему потоку”, стремление неизвестно к чему – и при этом полное наплевательство на то, что происходит вокруг тебя мне и претили сильнее всего. Их идеалом было совершенное знание – и совершенное невмешательство в окружающий мир.

- Вот как! – не сдержался Мирко.

- Что тебя удивило? – спросил Садор.

- Нет, совсем не то, что ты говорил о себе. Скорее, то, что я вдруг узнал о своем учителе. Оказывается, он тоже был поклонником Ли-ронда!

- Может быть, - согласился гость. – Это учение было очень распространено среди любителей мудрости. Я не знаю, как сторонники этого учения оправдывают существующие среди них кланы наемных убийц; во всяком случае, они никого не осуждают.

- И ты… - предположил Мирко. Садор кивнул.

- Ты почти угадал. Нет, я не был в таком клане, наоборот – меня попытались туда заманить, а когда я отказался, продали на рудники. Не знаю, почему не убили. Может быть, жадность обуяла – все-таки, на руднике им за меня денег дали.

- Где же ты успел еще побывать? – перевел Мирко разговор.

- Я был в Дивиане, где почитают Сохранившего и учат любви к миру. Вообще, в большинстве земель поклоняются трем Творцам, по-разному, в каждой на свой манер, но именно к ним обращают свои молитвы. Я встретил только у Ильвов очень любопытное учение, которое, я слышал, в тайне разделяют маги. Там говорится о некоей изначальной силе, пронизывающей все сущее, которой Творцы лишь воспользовались, чтобы обустроить наш мир. Но не спрашивай меня подробнее: Ильвы очень неохотно делятся своими знаниями с людьми других народов.

- А почему тебя называют Мастером? - спросил Мирко.

Садор усмехнулся.

- Ты уже слышал об этом? Расскажу. Ты знаешь о Варионе?

- Нет, - ответил Мирко.

- Тогда это довольно длинная история.

Садор откинулся в кресле и прикрыл глаза, с удовольствием погружаясь в воспоминания.

- Как всегда, все началось с ильвов. Они в далекие времена через танцы и музыку выражали свое видение мира, вливались в Поток времени, как они это называли. Потом Токомуры несколько приземлили это направление, сделали более практичным. Мудрецы токомуров говорили так: “После того как человек учится ходить, движения его становятся очень однообразны. Ткач умеет ткать, плотник – махать топором, женщины общаются с веретеном и посудой… Мы застываем в наших движениях, они становятся отточенными – и обездушенными. А чем большим числом движений владеет человек, тем лучше у него работает голова, тем лучше у него здоровье”. И они стали искать новые движения, которые способен совершать человек. С течением времени стали проводить Варионы – Праздники Тысячи движений. Чего там только не увидишь! Люди прыгают, ходят на головах, танцуют, кувыркаются, машут мечами, руками и ногами… Лучшим, нашедшим наибольшее количество самых интересных движений, дают звание Мастера. Вот, на одном из таких праздников я и отличился, показав ряд движений с мечом. Так что это не кличка, а звание. Позже сьорлинги сделали из этого учения чисто боевое искусство, умение нападать и защищаться. Но зато под их покровительством многие мастера смогли продолжать свое дело. Кстати, следующий Варион должен состояться в вашем городе через неделю. Поначалу Оттар хотел присутствовать на нем, и я было обрадовался, что смогу еще раз принять в нем участие, но восстание Вогурома вынуждает его торопиться.

- И когда он собирается уезжать? – спросил Мирко, чувствуя себя последним мерзавцем. Садор пожал плечами:

- Кто его знает? Но где-то на этой неделе. Оттар любит держать всех в неизвестности. Кремор считает, что это – из страха покушения.

Мирко облегченно вздохнул. Он уже и не так был рад возможности вылечить Лию, лишь бы не пришлось потом корить себя за вылетевшие не вовремя слова.

- Ты очень сильно изменился, - произнес Мирко. – Раньше имя Задор тебе подходило как нельзя больше, а сейчас ты стал очень спокойным.

- Год на рудниках хорошо успокаивает. Но на самом деле я чувствую некоторое внутреннее спокойствие, которое обрел, когда побывал в Дивиане у людей, исповедующих Равновесие.

- А, знаю, слышал, - кивнул Мирко. – Равновесие добра и зла, на любой добрый поступок должен приходиться уравновешивающий злой, и наоборот, а то, если будет слишком много добра – это так же плохо, как и слишком много зла.

Садор хмыкнул.

- Многие любители поразить воображение слушателя представляют равновесие добра и зла, примерно так, как ты говоришь. “Все должно уравновешиваться, - говорят они, - нельзя быть слишком хорошим или слишком плохим. Все должно быть в меру ”. Хотя не кажется тебе, что тут есть некоторая странность? Вот, тебе хорошо, а потом еще лучше, а потом еще – что тут плохого? А вот когда тебе плохо, а потом еще хуже, а потом еще – ты сразу это чувствуешь, и хочешь что-то изменить.

- Ну, наверное, не все нам дано понять, это что-то из глубинной логики Творцов, - предположил Мирко озадаченно. Садор покачал головой.

- Дело в том, что говорящие так подменяют понятия, ибо в том учении, где говорится о равновесии, вообще нет ни слова о добре и зле!

- Что же тогда понимается под равновесием?

- Очень просто, - усмехнулся Садор. – Например, в человеке есть различные устремления, таланты, привычки. Когда все это правильно сочетается, человек живет счастливо. А когда появляется одна необузданная страсть, человек начинает разрушать и себя, и жизнь окружающих, и все это плохо кончается, в том числе и для него. Или, скажем, жизнь в лесу. Волки едят зайцев, зайцы едят кору деревьев. Если убрать волков, – например, истребят охотники – зайцы расплодятся и съедят всю листву, и лес погибнет. Правильнее даже было бы равновесие называть упорядоченностью, когда у всего есть свое место, и никто не выходит за рамки, ему отведенные. Плесень в сыре весьма вкусна и полезна, а вот в углу дома или на хлебе – уже нет.

- То есть, можно сказать, что равновесие – это и есть добро, а нарушение его – и есть зло?

- На привычном нам языке – пожалуй, что так, - кивнул Садор. – И сам понимаешь, что в этом случае равновесие добра и зла есть просто бессмысленный набор слов. Правда, равновесие совсем нарушить невозможно, оно само по себе восстанавливается, когда все его нарушители погибнут, истребив друг друга. Другое дело, что такой исход не всех устраивает.

- Но почему, если равновесие – это хорошо, его пытаются нарушить?

- Тому есть разные причины, - весомо ответил Садор. – Накпример, появление нового всегда приводит к нарушению равновесия. Поэтому прежде, чем новое найдет свое место, происходят войны и преступления, насилие и жестокость. Но потом все равно все упорядочивается.

Садор глянул в высокое окно, проделанное почти под самой крышей для определения времени по звездам. Яркая звезда как раз появилась в окне.

- О-о, мне пора, - встал Садор из-за стола. – Засиделся я у тебя. Вкусно готовишь!

Мирко поклонился:

- Я рад, что тебе понравилось. Мы еще, надеюсь, увидимся?

- Непременно, - кивнул Садор, выскальзывая за дверь.

Наутро Мирко предстояла нелегкая обязанность. Доран обещал, что сегодня придворный врач осмотрит Лию и вынесет свой вердикт, и надо было подготовить родителей Лии к визиту врача.

Со времени начала своего ученичества у Граста Мирко бывал в доме Радимов едва ли не чаще, чем у себя. Отец Лии, коренной севин, один из городских старейшин Велимир, происходил из древнейшего севинского рода Радимов, чьи корни уходят к незапамятным временам Предначальной эпохи, когда небольшое племя Радимов высадилось на земле Яродрема. Это уже потом из него вышли многочисленные ныне племена, в том числе и племя севинов, а тогда, тысячелетия назад, было всего несколько семей под началом Радима, приходящегося отцу Лии дальним, но прямым предком.

Мать Лии была сьорлингского рода, дочь купца. Таким образом, в жилах Лии текла кровь обоих народов, населяющих Яродрем, и потому Лия представляла собой истинного жителя этой земли, соединяющая оба ее начала.

Несмотря на несчастье с их дочерью, родители Лии вовсе не упали духом. Перепробовав все средства, чтобы вернуть Лие здоровье, (правда, придворного врача им еще не присылали), они смирились, решив, что, видно, судьба у них такая – ухаживать за дочерью, находящейся в беспамятстве, - и что Лие суждено находиться в беспамятстве, пока не случится что-то – кто знает, что? Мирко они всегда были рады, и ему нравилось бывать у них.

Странной была болезнь у Лии. Она едва дышала, не выходя из забытья, проглатывала несколько капель настоек, которыми поила ее мать, почти не шевелилась, но при этом в лице ее не появлялось ни бледности, ни теней под глазами, и, по свидетельству матери, пролежней на теле тоже не было.

Велимир с утра был не в лучшем настроении.

- Найдите хоть одного севина, поднявшегося выше торговца – члена городского совета! - шумел он, когда вошел Мирко. - Нет, не найдете - все, что только можно, заняли они!

- Ну, что ты, успокойся, - уговаривала его жена. – Разве мы плохо живем?

- Пока – нет; но кто знает? Оттар приехал набирать армию, и если сьорлингов зовут добровольцами, то севинов погонят силой. А тогда никто не скажет, кто из нас вынужден будет сложить голову на чужбине за дело, до которого ему как до Северных островов! Вот, и Мирко может попасть. Или ты, Мирко, наверное, не против был бы поучаствовать в боях?

- Лучше в качестве полководца, чем простого воина, - усмехнулся Мирко. – Я говорил с Дораном, Хранителем дворца, и он обещал сегодня прислать придворного врача, чтобы он осмотрел Лию.

- Придворного врача? – удивилась мать Лии. – Так высоко мы не забирались.

- Да зачем это? – нахмурился Велимир. – Все равно ничего не скажет, а мы только будем зря надеяться.

- Ну, откуда ты знаешь? – напустилась жена. – Вдруг что-то он сделает, как-никак, осматривает самого дана Коворна и его дочь…

Однако, долгий осмотр, который врач – пожилой седовласый сьорлинг в длинном сером наряде – проводил, многозначительно покачивая головой, действительно ничего не дал.

- М-да… - врач поднялся от кровати. – Очень странный случай. Я встречался с подобными, но там… М-да…

- И что же нам делать? – спросила мать.

- А что и раньше, - ответил врач. – Настоечки подавайте. Что вы даете? Да, это для бодрости хорошо. Думаю, раз она до сих пор жива, то ее внутренние силы сумеют одолеть болезнь. Хотя, хорошо бы, им кто-нибудь помог.

- Но как? – воскликнул Велимир.

- Не знаю, не знаю. Я посмотрю, подумаю. Но все равно, благодарю за такую возможность – познакомиться с этой болезнью. Извините за беспокойство.

Перед уходом от Радимов Мирко всегда, обязательно, хотя бы несколько мгновений сидел в комнате один, наедине с Лией. И сейчас он, хотя слезы опять его душили, он все-таки сдерживался, боясь обидеть девушку. Он держал ее руку, гладил ее своими ладонями, и тихо говорил:

- Не переживай. Я все равно найду способ вылечить тебя.

И когда он уже встал, ему показалось, как веки Лии слабо вздрогнули.

Уйдя от родителей Лии, Мирко решительно отправился искать своих вчерашних знакомых. И вновь, как вчера, те сами его нашли.

- Ну, что сказал Садор? – грозно спросил высокий.

- Что уезжают они, во всяком случае, не завтра, - ответил Мирко.

- Ты издеваешься? Нам нужен точный день, даже час, а ты заявляешь такое – и надеешься на награду?

- Я не говорил о награде. Только скажите все-таки, зачем вам это знать?

Собеседники быстро переглянулись.

- Просто так мы этого все равно не скажем. Вот если ты присоединишься к нам, станешь одним из нас – тогда тебе откроется то же, что знаем и мы, - торжественно сказал высокий.

- К вам – это к кому? - уточнил Мирко.

- Сперва ты должен дать согласие присоединиться, - настаивал высокий.

- Как же я могу согласиться неизвестно с чем! – возразил Мирко. Серый усмехнулся:

- Ну, тогда довольствуйся тем, что мы сказали. И постарайся использовать этот день с пользой, чтобы завтра ты смог нам сказать больше!

Они исчезли так же внезапно, свернув за угол. Мирко остался в одиночестве и в еще более расстроенных чувствах, чем вчера.

Глава 4. Покушение.

Утром к Мирко явился посыльный от Дорана. Правитель требовал к себе своего “придворного мудреца”.

- Три дня, которые нам дал Оттар на раздумье, истекают завтра, - напомнил дан Коворн. – Что мы ему ответим?

- То, что я тебе сказал, - произнес Мирко. – Держи себя уверенно, соглашайся помочь всем, чем угодно, но землю не отдавай.

- Легко тебе говорить – не отдавай! Нет уж, пойдем вместе, - кивнул головой Коворн. – Ты будешь присутствовать при нашем разговоре.

- Как скажешь, - согласился Мирко.

- В таком случае, незачем откладывать на завтра. Поговорим с ним сегодня же!

Оттар занимал во дворце отдельное крыло с несколькими башнями, связанными переходами. У всех входов в его крыло стояла его личная стража, и даже хозяина замка пропустили далеко не сразу.

Недалеко от дверей личных покоев Оттара они встретили Садора; тот поклонился им молча и прошел было дальше, но Мирко окликнул его:

- Так когда тебя ждать в гости?

- Сегодня зайду, - отозвался тот, скрываясь за поворотом.

- Не отвлекайся, - сердито приказал Коворн.

В покоях Оттара, кроме Ойнала, Кремора и двух стражников, сидели еще несколько канхартов, приехавших с правителем.

- Ну, что? Ты пришел согласиться? – вместо приветствия спросил Оттар.

Коворн замялся. Мирко опять вмешался раньше него:

- Приветствуем достославного Оттара! Да пребудет его держава в процветании.

- Ты говоришь так, словно сам – посол другой державы, а не наш подданный, - усмехнулся Оттар. – К делу! У меня не так много времени, до завтра я должен разделаться с вашим вопросом!

Мирко тут обратил внимание, что все вещи уже упакованы в сундуки и ящики, в комнате остались только стол и стулья, принадлежащие хозяину замка. Видимо, не сегодня - завтра Оттар собирался уехать.

Коворн набрался смелости и выпалил:

- Я решил, что должен отказаться от твоего предложения стать наместником Навварии! Равно как и землю свою не собираюсь никому отдавать. Однако на меня можешь всецело рассчитывать как в военных, так и в мирных делах.

Оттар резко вскочил, и, словно по команде, вскочили остальные канхарты. В комнате сразу стало не продохнуть.

- Он решил!.. – уничтожающим взглядом Оттар посмотрел на дана Коворна. – Он решил! За тебя тут решаю я! Ойнал! Останешься в замке; дан Коворн введет тебя в дела управления его - вернее, теперь твоей - землей. Все, пора собираться. Господа, завтра я вас жду с раннего утра, - обернулся Оттар к канхартам.

- Погоди! – окликнул его Мирко. – Почему ты считаешь себя вправе так поступить?

Не поворачиваясь, Оттар кивнул Кремору:

- Как, они еще здесь?

И по знаку Коворна к Мирко и хозяину замка направились двое охранников.

Дан Коворн вывалился за дверь и гневно повернулся к советчику:

- Ну? Этого ты ждал?

- Спокойно, дан Коворн, - успел вымолвить Мирко.

- Спокойно? – обрушился дан Коворн на него. – Спокойно? Если бы ты только мог представить, чего я лишаюсь! Если бы ты знал; а, впрочем, что ты можешь знать? Вон отсюда; и чтобы я более тебя тут не видел!

Мирко не стал спорить. Видимо, его краткая придворная жизнь завершилась; нельзя сказать, что он сильно о том сожалел, но то, в каком виде ему указали на дверь, его возмутило.

- Всего доброго, дан Коворн, - поклонился он язвительно. - Надеюсь вскоре услышать твои извинения.

- Что? – взревел дан Коворн; но, оглядевшись, вспомнил, что находится не на своей части дворца и унял свой гнев. Мирко, не оглядываясь, сбежал по лестнице и покинул замок.

Его уже поджидали. Почти на том же месте его новые знакомые незнакомцы внезапно преградили ему путь.

- Ну? Что ты узнал? – начал разговор, как всегда, выскоий.

- Завтра утром Оттар уезжает из дворца и отправляется на Север, к горам, - произнес Мирко.

- Это точно?

- Что завтра утром уезжает – точно, можно сказать, он сам это мне сказал. Что на север – тоже почти без сомнений. Он собрал всех своих сторонников, которых привез с юга, и велел им завтра быть у него. Вряд ли он поведет их домой.

- Все это как-то зыбко, - неуверенно предположил серый.

- Нет, Борко, парень прав, - возразил высокий. – Я сам видел приготовления. Ну, спасибо тебе! Встретимся завтра вечером!

До прихода Садора Мирко не мог успокоиться. В конце концов, дан Коворн сам должен был понимать, у кого спрашивает совета! А он сперва поверил Мирко, а потом, когда он ошибся, его во всем и обвинил. Хотя Мирко все равно не мог поверить, что он ошибся. А Оттар? Наглый высокомерный тиран! То ли наглости, то ли глупости у него много, что он так разговаривает с теми, на кого опирается его власть?

- Как смеет один человек указывать другим, что им делать? - спросил Мирко у друга, когда они вновь сидели за ужином. - Какое право имеет один помыкать другими? Кто решает, кто имеет такое право, а кто нет?

- Кто смеет – тот и имеет право, - отозвался Садор.

- Как это? – удивился Мирко.

- Подумай сам. Тот, кто имеет достаточно смелости – или наглости, если угодно, - чтобы приказать другому, тот и приказывает; а это уже дело второго, подчиняться или нет. И если тот подчинился – стоит ли теперь ему возмущаться!

- Но ведь если не подчинишься – у второго сила, он тебя в лепешку раздавит!

- А откуда у него сила? Все оттуда же, от тех, кто тоже согласился подчиниться. Они его поддерживают, ибо думают точно так же: что другие, подчиненные их хозяину, сотрут их в порошок, если они не подчинятся.

- Значит, если сговориться…

- Да, если сговориться, то можно… Только это часто очень удобно – когда за тебя думают и решают. И многие предпочтут подчиняться, лишь бы не думать самим. И только когда тебе навязывают такое, чего уж ты никак выносить не можешь, ты вдруг вспоминаешь, что все люди изначально равны, что какое он имеет право… А вот нет, хочешь и рыбку поймать, и ног не замочить? Не получится. Либо ты поступаешься свободой – и получаешь человека, который за тебя решает все, в том числе и то, чего бы ты не хотел – либо ты обо всем думаешь сам.

- Да, - согласился Мирко. – Только даже если я готов думать обо всем сам, мне этого не позволят другие, которые не готовы.

- Да никто не может человеку позволить или не позволить, кроме него самого! От любых соседей можно убежать; вот только ты хочешь еще и жить среди них, но чтобы они тебе не мешали! А тут надо уже разбираться, чего ты больше хочешь.

- Ага, и некоторые, кто выбирать не хочет, просто подчиняют себе соседей, чтобы те делали то, что надо ему! – хмыкнул Мирко. – Вот почему люди стремятся к власти!

- По большому счету, стремление к власти над людьми есть следствие той же лени, а вовсе не стремления к свободе, - резко высказал Садор.

- Почему?

- А подумай сам! Зачем еще надо управлять другими людьми – как не для того, чтобы они делали для тебя то, что лень делать самому? Стремление к золоту – это частный случай стремления к власти. Если у тебя много золота, ты платишь другим, и ничего не делаешь, а они все делают за тебя. Так что желание свободы тут ни при чем.

Мирко наконец внимательно посмотрел на друга.

- Какой-то ты взволнованный сегодня, - предположил он. Садор усмехнулся.

- Ты прав. У меня из головы не выходит мой ученик, которого мне привел Кремор неделю назад. Он поражал меня с самого начала – все схватывал на лету, стоило мне показать движение или даже рассказать о нем. А потом он начал удивлять меня своей – не то чтобы глупостью, но полным отсутствием себя. Он все стал повторять за мной! Он стал копировать мою походку, мою речь. Я смотрю на него – и вижу в нем себя. Иногда я уже не могу вспомнить, он ли это сделал, или я, он или я это сказал...

- А зачем его привел Кремор?

- Он часто приводит ко мне учеников, чтобы я обучал их различным движениям – как правило, боевым. Я занимался с половиной охраны Оттара и со всей охраной самого Кремора. Но этот ученик – его зовут Тротт – не входит ни в одну охрану. За него Кремора попросили какие-то его друзья; не знаю, кто.

- И только это тебя беспокоит?

Вместо ответа Садор вновь поднял взгляд к часовому окошку.

- Пойду я. Завтра утром мы уезжаем, знаешь?

- Да, Оттар сказал, - кивнул Мирко.

- Ты так легко говоришь об этом, словно Оттар – твой близкий друг, - усмехнулся Мирко.

- Я не привык делить людей на высших и низших, - ответил Мирко. Садор повел бровью с некоторым удивлением.

– Вы едете на Север? - перевел разговор Мирко на другое.

- Да, на войну, - кивнул Садор. – Оттар горит желанием разделаться с Хартагом. Но войска выступят только через неделю, пока что Оттар хочет остановиться у своих сторонников в Навварии.

- А почему он не хочет плыть морем?

- Не знаю, - пожал плечами Садор. – Может, боится.

- Сьорлинг, который боится моря? – удивился Мирко. Садор улыбнулся:

- Меня сейчас уже ничего не удивляет.

Рано утром длинный обоз из повозок, охраняемый сотней всадников, выступил из ворот замка. Их путь пролегал мимо высокой башни мудреца, где в подвале до сих пор лежало позабытое тело Граста, по извилистой дороге к горам, чьи подножия скрывал густой лес, начинающийся внизу мощными дубами и поднимающийся вверх по склонам стройными соснами.

Причина, по которой правитель выбрал сухопутный путь вместо более быстрого морского, действительно лежала в страхе, но вовсе не в страхе перед морем, как предположил Мирко. Просто почти все море возле берегов Навварии было в руках ольгартийских пиратов, многие из которых тайно – а многие и явно – служили дану Вогурому Хартагу. А флота, способного противостоять им, у южных земель не было.

Оттар ехал в стройном возке, запряженном четверкой вороных лошадей, в самой середине вереницы. Прямо за ним следовал возок Гвена Кремора, где напротив молчащего хозяина сидел Садор, равнодушно глядя в окно. Затем следовало пять всадников, потом снова повозки и всадники по бокам, и в конце еще несколько конных сопровождающих.

- Изменились эти места с тех пор, как ты на них смотрел в последний раз? – спросил Кремор у своего охранника. Садор покачал головой:

- Все как будто застыло, словно время не властно над ними.

Он выглянул из окна и присмотрелся к приближающимся деревьям. Обоз уже ступил под своды леса, и решительно углублялся в чащу. Начался подъем, листва шелестела - тревожно, как показалось Садору - и деревья кланялись под порывами ветра.

Внезапно Садора охватило странное предчувствие.

- Срочно прикажи остановить обоз! – он вскочил, едва не ударившись головой о потолок возка.

- Что ты так обеспокоился? – удивился Кремор; однако давнее знакомство убедило его, что Садор напрасно волноваться не станет, и он отправил скакавшего рядом вестового к Оттару с предложением остановиться.

- В чем дело? - раздалось из передового возка. Правитель высунулся из окна с недовольным видом.

- Посмотрите на деревья! - Садор на ходу соскочил на землю. – Нам нельзя идти в лес!

- Глупости! Едем быстрее!

Но кони не успели ступить и шагу, как вдруг ветер усилился. Его порыв побежал откуда-то сбоку, от невидимого берега моря, и странный треск стал примешиваться к его шелестению. А потом вековые сосны покачнулись, и дубы подломились у основания – и лес начал рушиться.

Деревья падали друг на друга, все быстрее и быстрее, точно бежала к берегу огромная морская волна – и вот, с грохотом огромные стволы обрушились на дорогу. Взбесившиеся кони прыгали, взвивались на дыбы, опрокидывали повозки – и бились в судорогах, а сверху падали деревья, разбивая повозки и придавливая людей.

Раньше, чем Кремор успел возразить, Садор схватил его за шиворот и выволок из повозки. Прямо возле них обрушилась сосна, превратив их возок в щепки; Садор швырнул хозяина к основанию сосны и кинулся к возку правителя.

Тот уже лежал на боку, кони с диким ржанием бились на дороге, и правитель пытался вылезти из опрокинутого возка – а сверху устремилось на них новое дерево, сухими ветвями нацеливаясь на Оттара.

Одним невероятным прыжком Садор преодолел расстояние до возка правителя и выдернул Оттара через окно, разодрав на нем одежду. В следующий миг возок разлетелся на куски, но они успели отскочить на несколько шагов, и только оцарапанное лицо правителя было платой за его спасение.

Внезапно все прекратилось. Дорога стала шире на добрых несколько десятков шагов в обе стороны, всюду лежали поваленные стволы, из-под которых раздавались стоны. Не осталось ни одной целой повозки, из всего отряда на ногах стояли только полтора десятка воинов. Кони по большей части успели разбежаться, порвав постромки, за исключением тех, что были сразу придавлены повозками.

Уцелевшие воины, обнажив мечи, оглядываясь, медленно стягивались к правителю. Сейчас они были на редкость беззащитны; достаточно было нескольких метких лучников, чтобы окончательно расправиться с ними. Однако, ни одного выстрела не раздалось из чащи, и ни одного вражеского воина не было поблизости; и только птицы, кружившие над лесом, видели трех человек, стремительно пробиравшихся по лесу к опушке.

Дикими глазами Оттар оглядывал место побоища. Хромая, к нему подошел Кремор. Правитель повернулся к нему с безумным выражением во взоре.

- Что это было, Гвен?

- Кто-то подрубил деревья вдоль дороги, - Кремор провел рукой по гладкому срезу пня, оставшегося от поваленного ствола. - Дальше продолжать путь нельзя, это слишком опасно. И мы не дотащим поклажу. Придется дожидаться остальных.

- Это проклятый Коворн! – прохрипел Оттар. – Вот как он мне отплатил…

- Я предупреждал тебя вчера, что нельзя будить ярость в своих союзниках, - напомнил Кремор. – Но ты ведь никогда не слушаешь меня, а я дурного не посоветую. Однако, что же нам теперь делать?

- Раз вперед путь закрыт, идем назад, и разберемся с этим предателем! – воскликнул Оттар. Кремор покачал головой.

- Идти к Коворну, даже если это не он, сейчас нельзя. Нас слишком мало. Скорее, он только обрадуется, что его враги сами пришли к нему в руки.

- Но там остался Ойнал! - простонал Оттар.

- Если остался, - жестко сказал Кремор. – Сперва мы все выясним. Садор! У тебя в городе был знакомый, который, кажется, служит у Коворна придворным мудрецом. Башня, которую мы проезжали, принадлежит мудрецу; у твоего приятеля должны быть ключи от нее. Ступай в город, разыщи его и приведи сюда с ключами! А мы пока попробуем дотащиться до нее.

- Можешь принести одни ключи, без него, – добавил Оттар. – На случай, если он будет упорствовать. А если будет сильно упорствовать, можешь принести ключи вместе с его рукой.

- Ступай, и торопись! Сейчас дорого каждое мгновение! – напутствовал Кремор своего охранника. – А вы пока вытаскивайте раненых и смотрите, что из поклажи уцелело, - велел он оставшимся воинам.

Вскочив на одну из уцелевших лошадей, Садор помчался в город.

Глава 5. Следствие Гвена Кремора.

Мирко не горел желанием встречаться с Оттаром и его людьми. Отдав ключи Садору, он быстрым шагом отправился в замок правителя. Хотя ничего зазорного в его решении не было, шел он крадучись, пробираясь от дома к дому и более всего боясь увидеть своих новых знакомых.

Вскоре его провели в покои Дорана. Брови Хранителя Дворца удивленно поползли вверх, но на лице скорее была радость, чем негодование.

- Что тебя привело к нам? Я думал, после того как правитель накричал на тебя, ты больше не появишься.

Мирко неопределенно качнул головой; это движение можно было истолковать и как сожаление о случившемся, и как несогласие с поведением правителя.

- Дело в том, что Оттар вернулся, - произнес Мирко.

Доран опешил.

- Чего ему понадобилось?

- Не знаю. Но сюда он не поехал, остановился в башне Граста.

- Которого я обещал похоронить, - вспомнил Доран. – Только больно уж много забот на меня свалилось… Чего же он хочет?

- Я не видел его, но, по-моему, вернулся он не по своей воле.

- Как это понимать?

- Что-то его сильно напугало в пути. Что-то или кто-то.

Доран размышлял несколько мгновений.

- Пойдем.

Они прошли через парадный зал, где Ойнал в окружении придворных дам расточал свою любезность Дае Видран.

- Свалился он на мою голову, - проворчал Доран. – Этот требует себе почета, будто он сам правитель. Еще посол Йострема сидит у нас – говорит, что приехал исключительно чтобы присутствовать на Варионе! А у каждого свита человек по полсотни, да еще даны, съехавшиеся к правителю, уезжать не торопятся… Вот только возвращения Оттара мне сейчас не хватало!

- Я же запретил его сюда пускать! – вскинулся Коворн, увидев, кто пришел с Дораном.

- Ты выслушай, что он скажет, - возразил Доран.

Не прошло и получаса, как дан Коворн во главе пышной свиты выступил к башне мудреца, где остановился Оттар. Спустя еще час они подошли к башне.

- Приветствую Оттара Кардракмара, - поклонился дан Коворн. – Рад, что ты счел возможным задержаться в наших гостеприимных краях!

- Рад? – дверь распахнулась, и Оттар сам выскочил из-за нее. – Ты – рад? Ах, ты… Да я ж… Где Ойнал? – вдруг резко спросил он.

- Развлекается, - отозвался Доран из-за плеча дана Коворна.

- Ах, развлекается… Ну, с ним я тоже поговорю.

- Да ответь мне, чем же я так тебя расстроил, что ты по возвращении не соизволил появиться у меня, а выбрал это заброшенное место?

- И ты еще спрашиваешь? Что же, ты не знаешь, что творится в твоих землях?

- Возможно, случилось что-то, что заставило тебя так поступить? – выдал Коворн совершенно бессмысленную фразу. Оттар хмыкнул, успокаиваясь.

- Да, случилось. Случилось то, что на мою жизнь было совершено покушение! Я потерял более полусотни человек, еще три десятка ранены и сейчас лежат между жизнью и смертью! Так что теперь мне нужны очень веские доказательства того, что ты не имеешь к этому отношения. Во всяком случае, пока я не увижу Ойнала, я не покину этой башни.

- Дозволь, по крайней мере, прислать тебе своего лекаря для твоих раненых, и все необходимое для жизни здесь, - предложил Коворн. Оттар криво усмехнулся:

- Дозволяю.

Несколько данов остались вместе со своим господином, остальные удалились вслед за Коворном. Проводив их, Гвен Кремор в сопровождении Садора поднялся в одну из верхних комнат, оставив правителя изливать свою ярость на вновь пришедших.

- Ну, что ты думаешь по этому поводу? – спросил Кремор своего охранника.

Садор знал это настроение хозяина, когда ему надо было поговорить с кем угодно, хоть со стенкой – но так, чтобы никто больше о его словах не узнал. Для этой цели Садор, никогда не распускающий язык, подходил как нельзя лучше. В глубине его души уже хранилось множество тайн, выползи наружу хоть малая часть которых – и многим бы не поздоровилось. Однако Кремор совершенно доверял своему охраннику.

Садор пожал плечами.

- Думать – это не мое дело.

- И правильно, - кивнул Кремор. – Каждый должен заниматься своим делом. Я буду думать, а ты – смотреть и слушать. Ведь это только благодаря тебе мы с правителем сейчас все еще живы!

Садор скромно кивнул. Кремор стал бродить по комнате, то подходя к окну и зачем-то выглядывая в него, то медленно отодвигаясь к двери.

- Итак, посмотрим, кому это могло быть надо, - наконец, заговорил он. - Всех многочисленных личных врагов Оттара в расчет принимать не будем – никто из них не обладает такими возможностями, чтобы менее чем за сутки – а мы сами только накануне решили, когда и по какой дороге поедем, - подготовить столь грандиозную ловушку. Кто остается? Во-первых, конечно, дан Хартаг – но его люди вряд ли проникли бы через горы таким большим отрядом, чтобы за одни сутки успеть подрубить целый лес! Далее, конечно, Йострем, он всегда заинтересован в том, чтобы у нас была неразбериха, но его стиль – это яд, кинжал или большое вторжение. От двух первых у нас надежная защита, а третьего пока нет. Далее, конечно, дан Коворн, тут Оттар прав. У него есть все возможности и очень существенный повод.

- Но он радушно встретил нас, - возразил Садор.

- А что ему было делать, раз покушение не удалось? Только скорчить благожелательное лицо. И, наконец, местные севины из тех борцов против всех сьолингов, что время от времени разбойничают на торговых дорогах. Странно при этом, что они не перестреляли нас из луков, которыми так славятся севинские разбойники.

- Наверное, полагали, что одних деревьев хватит, чтобы разделаться с нами, - заметил Садор.

- Может быть. Однако, они не сделали попыток завладеть поклажей – а с нами была почти вся казна! И способ, который они выбрали, не самый лучший – с точки зрения целостности добычи. Следовательно, тут действовали не просто разбойники, а действительно желавшие гибели правителя. Но почему же они не стали стрелять?

Гвен повернулся к Садору.

- У тебя ведь были знакомые в городе? Тот же Мирко, изображавший придворного мудреца… Ты не думаешь, что нападавшие могли испугаться тебя?

- Нет, это не может быть Мирко, - решительно замотал головой Садор. – Я знаю его с детства.

- Люди меняются, - заметил Кремор. – И ты ведь наверняка рассказывал ему о наших планах, о том, когда мы собираемся уезжать?

Садор вздрогнул. Действительно, Мирко спрашивал об этом на каждой их встрече! Но это казалось вполне естественно - надо же было приятелю знать, когда они смогут встретиться в следующий раз.

- Если он и узнал о ваших планах, то не от меня! – резко бросил Садор.

- Ну, что ты, разве можно обижаться на старину Кремора! – Гвен Кремор примирительно потрепал Садора по плечу. – Ты же помнишь, я забочусь только о нашем общем благе. И если Мирко связан с нашими врагами, тебе же будет лучше, если мы сами поговорим с ним.

- Но ведь не сам он организовал покушение! – произнес Садор, скрывая мучительные сомнения. Кремор усмехнулся:

- Нет, конечно. Вот он и должен нам рассказать, кто с ним связан. И лучше будет, если он сам придет ко мне.

Внизу послышался новый шум – там прибыл Ойнал, сын Оттара, с целым обозом подарков от Коворна. Среди сопровождающих Ойнала Садор увидел и Тротта, своего ученика – его Оттар приставил к сыну в качестве личного охранника. Тротт тоже разглядел учителя и молча ему поклонился.

Во внешности Тротта, невысокого коренастого крепыша с короткими гладкими черными волосами, явно проглядывали черты хротаров, но по складу характера он больше напоминал ильвов. Несколько замкнутый, погруженный в себя, он почти ни с кем не общался, кроме Садора, и сейчас в свите Ойнала держался особняком.

Гвен Кремор подошел к Оттару.

- Нам надо поговорить спокойно, без лишних ушей – тебе, мне и Ойналу. Поднимемся наверх.

Они вернулись в комнату, где Гвен Кремор строил свои умозаключения, и расположились в креслах. Садор встал позади Кремора, Тротт застыл за спинкой кресла молодого Кардракмара. Правитель оглядел их с ухмылкой и ничего не сказал.

- Итак, по размышлению я пришел к выводу, что у случившегося может быть две причины. Первая – это, как ты справедливо заметил, - не приподнимаяс с кресла, Гвен Кремор слегка поклонился правителю, - дан Коворн. У него есть и основания, и средства совешить это.

- Вот, я же говорил! – воскликнул Оттар.

- Но может быть и обратное – это кто-то из числа недоброжелателей наших и Коворна, которые хотят поссорить нас перед лицом внешнего врага.

- Тогда – это только дан Вогуром, - заявил Оттар.

- Да что случилось-то? – не выдержал Ойнал. – Мне кто-нибудь объяснит? Или меня так и будут держать за маленького мальчика, которому слова нельзя сказать в разговоре взрослых?

- Дан Коворн ничего тебе не говорил? – спросил Кремор.

- Он сказал, будто на вас напали, - отозвался Ойнал. – И что ты требуешь срочно меня к себе. А толком никто ничего не объяснял.

- Ну, вот и помолчи и послушай, - произнес Оттар. – Сам все узнаешь из нашего разговора.

- Кто-то подрубил лес на пути нашего следования, - решил все-таки объяснить Кремор. – И толкнул одно дерево, после чего все деревья обрушились на дорогу, разнеся наш обоз в щепки. Уцелело всего полтора десятка человек, считая тех, кого ты видишь здесь.

- Да, действительно, странно, - заметил Ойнал, выслушав Кремора. – Если бы на моего венценосного родителя покушались всерьез, то любой лучник подстрелил бы вас из кустов. Похоже, им нужна была отнюдь не твоя смерть, а, скорее, твой гнев, - обернулся он к отцу.

- Меня это очень утешает, - хмыкнул Оттар. – Только если бы не этот молодой человек, - Оттар кивнул на Садора, - гневаться мне пришлось бы уже в чертогах Сохранившего!

- Собственно, я не об этом хотел поговорить, - прервал их спор Кремор. – Я могу лишь сказать, что не знаю, кто это сделал и с какой целью. Но, как ни странно, хотя дан Коворн вполне может оказаться главным виновником, нам безопаснее будет не в этой башне, а в его замке.

- Иногда ход твоих мыслей меня поражает, - покачал головой Оттар. – Что мне делать в замке моего врага?

- Раз он не посмел поднять на тебя руку, пока ты был у него в гостях, значит, он не хочет выглядеть злодеем, убившим своего господина. И пока мы будем у него в замке, что бы с тобой ни случилось – виноват будет он. А он вряд ли захочет ссориться со всеми остальными данами, которые вряд ли одобрят такой поступок. Потому, как ни странно, он будет тебя беречь лучше любого войска охранников. А вот в этой одинокой башне мы совершенно беззащитны – наш десяток не сумеет отбиться и от мелкого отряда, а устроить подкоп, как они устроили завал, думаю, нашим врагам не составит труда. Поэтому нам лучше перебраться под защиту стен замка: там, если наш враг – дан Коворн, он не рискнет действовать против нас, а мы сможем следить за его действиями; а если это кто-то еще, ему придется убрать и дана Коворна, ведь мы будем жить под одной крышей и есть из одного котла.

Далеко не убежденный, Оттар в сомнении размышлял.

- Наконец, все даны, поддерживающие тебя, в этой башне не поместятся, тогда как в замке они всегда будут рядом, - добавил Кремор.

- Ну, хорошо, - неохотно согласился Оттар. – Ойнал, скажи, чтобы грузили наш груз на твои повозки. Мы отправляемся в замок.

- Садор, друг мой, - обернулся Кремор к своему охраннику. – Разыщи своего приятеля и скажи, чтобы после обеда зашел в замок, ко мне. Ступай прямо сейчас.

Садор кивнул и направился к двери. Кремор поднялся его проводить. Вместе они вышли в коридор.

- Еще лучше будет, если ты сам его привезешь. Если нас еще не будет в замке, подождете, пока мы подъедем. Дело такое, что не терпит отлагательств.

Взгляд Кремора неотступно следовал за Садором, пока тот не покинул башню. Тогда Кремор обернулся к двоим охранникам, маячившим в нижней зале:

- А вы отправляйтесь следом за ним!

Доехав до дома Мирка, Садор так и не решил, что же он будет делать. Оставалась слабая надежда, что того не будет дома, но она погасла, когда за дверью раздались шаги.

- Привет! – радостно встретил друга Мирко. – С чем на этот раз?

- Вот что, - медленно начал Садор. – Гвен Кремор хочет с тобой поговорить.

- О чем?

- Он уверен – ты знаешь, кто устроил сегодняшнюю засаду на нас.

Мирко резко опустил глаза.

- А почему он думает, будто я что-нибудь ему скажу?

- Я так и думал, что ты это ответишь, - мучительно покачал головой Садор. – Но это не тот вопрос, где стоит геройствовать. Кто они тебе?

- А тебе почему я должен говорить?

- Потому, что я твой друг, и знаю Кремора. Поэтому я знаю, что можно ему сказать, а что - нет.

- Может быть, - пожал плечами Мирко. – Только и тебе мне сказать нечего.

- Напрасно ты так, - тряхнул Садор головой. – Если бы ты мне все рассказал, я бы знал, как сделать, чтобы Кремор от тебя отстал; а если ты будешь упорствовать – он все равно тебя достанет.

- Но я и не собирался от него бегать! Если он хочет что-то от меня услышать, пусть спросит, если знаю – я отвечу. Я ни в чем не виноват, ничего не знаю, и скрывать мне нечего. Я приду к нему – когда, ты сказал, он меня ждет?

У Садора упало сердце.

- Если ты придешь к нему, вряд ли ты от него уйдешь. У Кремора вспоминают даже то, чего никогда не знали, и каются в том, чего даже не думали совершать.

Мирко поднял глаза в удивлении.

- Как ты можешь служить такому человеку?

- Он не лучше и не хуже других, - ответил Садор. – Это нужно правителю, а Кремор всего лишь выполняет свою работу. Значит, эти люди тебе так важны?

Мирко вновь подавил страстное желание все рассказать Садору, вспомнив о Лие.

- Я не знаю никаких людей. С чего ты-то взял, будто я связан с теми, кто на вас покушался?

- А разве это не так? – Садор поймал взгляд друга и долго смотрел в его глаза. Мирко наконец в смущении опустил голову.

- Мой тебе совет – уезжай из города. Это ненадолго, Оттар не может здесь сидеть вечно, у него слишком много дел. Как он уедет – возвращайся и живи прежней жизнью. А до той поры спрячься.

- А ты?

- Вернусь к Кремору и постараюсь его убедить, что ты ничего не знаешь.

Садор открыл дверь. На пороге стояли двое людей Кремора. Садор узнал их, хоть и переодетых простыми горожанами. Один из них молча качнул головой, давая знак ему и Мирко следовать за ним.

Садор долгим взглядом посмотрел на полуденное солнце. Кремор знал, что ему ничего не стоит справиться с этими двумя. Но знал Кремор и то, что Садор ни за что не будет этого делать…

Тяжело крякнув, Садор присел и плавно развел руки, точно собираясь прыгать в воду. Но оба стоявших на пороге вдруг рухнули беззвучно на землю.

- Теперь поступай, как знаешь, - обернулся Садор. – А мне надо прибыть к Кремору раньше, чем он пошлет за тобой кого-то еще.

Обоз Оттара еще тащился от башни к замку, когда Садор подскакал к нему с двумя соглядатаями, перекинутыми через круп лошади. Выискав повозку, в которой ехал Кремор, Садор подъехал и сбросил перед ним обоих сторожей.

- Чего ты их мне притащил? – брезгливо поморщился Кремор.

- Я не думал, что заслужил твое недоверие! – произнес Садор. – Как ты можешь посылать за мной доносчиков?

- Ты слишком много себе позволяешь! – повысил голос Кремор. – Не забывай, кто ты такой, чтобы ставить мои действия под сомнение. Насколько я понимаю, ты позволил Мирко скрыться?

- Я передал ему твою просьбу, и он собирался придти к тебе после обеда, как ты просил, - ответил Садор. Кремор усмехнулся:

- Посмотрим, подождем. Но ты, наверное, сам не понимаешь, насколько это серьезно. Ты отпустил нашу единственную зацепку, и теперь никто нам не скажет, откуда враг нанесет новый удар.

- Мирко тоже этого не знает, - сказал Садор. – Я поговорил с ним. Если уж мне он не открыл ничего, значит, ему на самом деле ничего неизвестно.

- У меня разговаривали и не такие, - с неожиданной злостью произнес Кремор. – Ладно, унеси этих двоих в обоз и возвращайся. Подождем обеда.

Хоть и напуганный Садором, Мирко все-таки решил сходить к Кремору. В конце концов, он свято верил, что не будет тот свирепствовать в гостях, и должно же быть хоть что-то человеческое межу людьми! Однако, он не успел пройти и нескольких шагов, как перед ним возникли двое, один высокий, другой серый.

- Куда это ты собрался? – грозно спросил высокий.

- Утром вас это почему-то не интересовало, - пробурчал Мирко.

- Ты отвечай! – подскочил серый. – Не забывай, мы еще не закончили кое-какие дела!

- Да, вы мне должны выполнить свое обещание, - ответил Мирко.

- Нет, это ты сперва должен выполнить свое, - злорадно произнес серый. – Оттар все еще жив, так что ни о какой плате за услугу речь идти не может.

- Постойте, у нас в договоре не было речи о его смерти! – воскликнул Мирко. Его собеседники спешно оглянулись.

- Ты не кричи, дурная голова, - шопотом осадил его высокий. – Это не те слова, которые произносят громко. Да, речи не было, но ты должен был понимать, что мы не на прогулку хотим его пригласить. Иначе – о чем мы просили тебя молчать, на что требовали твоего согласия? Это только если ты очень не хотел понимать, ты не понял, но за недогадливость наказывают. Так что, если хочешь, чтобы договор остался в силе, сделай так, чтобы мы смогли добраться до Оттара.

- Вы могли до него добраться сегодня утром, - возразил Мирко. – Разве я виноват, что у ваших людей руки не так приделаны?

- Поговори, поговори, - кивнул серый. – Посмотрим, что ты скажешь в застенках у Кремора!

- Откуда вы знаете, что я иду к Кремору? – удивился Мирко.

- У нас везде есть свои люди, - усмехнулся высокий. – Помни – если Кремор хоть что-то о нас узнает, ни Лия, ни все ее семейство до вечера не доживут!

- Да что ж вы! – воскликнул Мирко, но двое его собеседников исчезли, как всегда внезапно.

Решимость поговорить с Кремором у Мирко улетучилась окончательно. Ворота городской крепости были пока открыты, и, опасаясь, что скоро в них начнут всех проверять, Мирко прямо с того места, где стоял, отправился за город, чтобы посидеть на берегу речки и подумать, что же ему делать дальше.

- Итак, он не пришел, - произнес Кремор, когда солнце стало опускаться к горизонту. – И скорей всего, его уже нет в городе. Эта нитка оборвалась, и я не очень представляю, за что теперь зацепиться.

- Поступим, как всегда поступали в подобных случаях, - заметил Оттар. – Пиши указ, и мы вывесим его на главной площади.

Солнце еще не зашло, когда на здании городского совета появился указ, подписанный Оттаром Кардракмаром, правителем Камангара:

“Я, волею Творцов правитель Камангара, объявляю: если тот, кто посмел поднять руку на моих воинов, придет с повинной, то ни один житель Яродрема не пострадает. Если же виновный в нападении не объявится через три дня, то за каждого убитого воина Камангара будет сожжена одна севинская деревня. И так будет продолжаться, пока виновный не отыщется и не будет наказан.
Оттар Кардракмар”.

Гости заняли те же покои, в которых они останавливались перед отъездом. Только было здесь теперь не так людно. Всех приходящих Кремор велел проводить прямо к нему. Однако первым с утра к правителю пришел посол Йострема, дан Йонард.

- Я шел поговорить с Оттаром, не согласится ли он присутствовать на празднике Варион, что устраивается в городе на следующей неделе. Но то, что я увидел на главной площади, меня повергло в ужас. Неужели вы и вправду собираетесь сделать то, что написано в вашем указе?

- Если слова не подтверждены делом, им нет никакой веры, - отозвался Оттар. – Разумеется, я сделаю так, как сказал.

- Это же совершенное варварство! – вскричал посол. – Ни один уважающий себя человек в Йостреме не согласится иметь дело с теми, кто готов унчтожить сотни ни в чем не повинных людей, вместо того чтобы найти одного виновного.

- Может быть, это и варварство, но очень действенный способ, - заметил Гвен Кремор. – В конце концов, достаточно объявить, что так будет, и вы увидите – через пару дней люди сами приведут к нам виновных.

- То есть, вместо того чтобы самим справляться с возложенными на вас обязанностями, вы перекладываете их на плечи простых людей? – возмутился дан Йонард. – Разве их дело вести раследование, искать виновных? А если они ошибутся и просто откупятся одним из своих, чтобы спасти остальных? Как вы определите, тот ли перед вами человек, которого вы ищите? А тот, настоящий злодей, продолжит свое злодейское дело. Подумайте, наконец, и о безопасности правителя – ведь в отместку, или просто чтобы показать вам, что вы ошиблись, настоящий преступник может учинить что-нибудь еще.

- Мы над такими тонкостями никогда не задумывались, - проворчал Оттар. – Ладно, Гвен, завтра снимешь мой указ. А до завтра пусть повисит.

Глава 6. Торг.

От берега моря стены города отделяло обширное поле, по которому синими петлями бежала река. Город не стали строить возле воды из опасения набега морских разбойников, и в удобной гавани на месте впадения реки в море со временем образовался порт, связанный с городом прямой дорогой.

Море в Яродреме – закатное. Именно на закате, когда наполненная за день лучами светила морская гладь золотится бесконечными дорожками, здесь появлялись горожане, оторвавшиеся от своих насущных дел и отправившиеся в дальнюю прогулку. В уютных рощах, разбросанных там и сям по высокому берегу, горожане находили отдых и спокойствие, которого им так не хватало в повседневной жизни; а вид необъятного морского простора навевал мысли о вечном.

Однако небольшая группа людей, собравшихся на опушке одной из рощиц, вовсе не собиралась отдыхать. Люди оживленно спорили, и лишь появление Велимира из рода Радимов заставило их замолчать.

- Не будем совершать обычных обрядов, ибо дело у нас далеко не праздничное, - произнес Велимир. – Итак, нам надо решить, что же делать? С одной стороны, выдавать одного из нас не позволяет ни совесть, ни обычай; с другой стороны, по вине одного могут пострадать многие невиновные.

- Жаль, ему не удалось то, что он собирался, - произнес высокий человек в дорогом наряде, в легкой шапке с пером, свисающим за ухо.

- Ты знаешь, Хлуд, насилие – это не наш путь! - возразил Велимир.

- Правильно, все вы боитесь делать грязную работу, и кому-то приходится за вас отдуваться!

- Я не приветствую насилие не потому, что боюсь совершить плохое деяние, - заметил Велимир. – Достаточно посмотреть в глаза тому, на кого ты хочешь поднять руку, чтобы увидеть в нем отражение себя! И убивающий другого – убивает себя. И если это кому-то нравится, он может продолжать, но в конце концов погибнет сам, разрушив и свою душу!

- Довольно, - прервал его Хлуд. – Я понял тебя, почтенный Велимир. Мы не для того, чтобы спорить, сошлись сегодня.

Он обернулся к прочим собравшимся.

- Итак, господа, у сьорлингов есть один подозреваемый – Мирко Взутич, но он исчез вчера вечером, и неизвестно, где находится. Значит, либо нам самим надо его найти, либо отдать сьорлингам кого-то другого.

- Мирко не может быть замешан в этом деле, - решительно возразил Велимир. – То, что он случайно оказался поблизости, не говорит о его виновности.

- У тебя к этому парню особое отношение, - произнес пожилой полный севин с золотой цепью на шее. – Не тебе его судить. А что, если он и вправду виноват?

- Вы хотя бы знаете, что случилось? - спросил Велимир. - Лес, по которому проезжал правитель, оказался подрублен и рухнул ему на голову!

- К сожалению, не попал, - усмехнулся Хлуд. Велимир мелком глянул на него и продолжал:

- Неужели вы полагаете, что Мирко проделал это в одиночку? Разумеется, тут нужны силы десятков человек, и кто-то их туда привел, указал место и время. Вот этого человека нам и надо найти!

- А почему ты считаешь, что Мирко не может быть зачинщиком? – спросил севин с цепью. Велимир покачал головой.

- Откуда? Почти вся его жизнь прошла на моих глазах, я знаю его друзей, знаю его возможности. Наконец, ему это совершенно не надо, ибо никогда в жизни он не задумывался над вопросами взаимоотношений севинов и сьорлингов.

- Вот и объясни это Кремору, - задумчиво сказал Хлуд. – Может быть, покушение было надо тебе?

Велимир замолчал в изумлении от подобного неожиданного обвинения.

- Оставь нашего уважаемого старейшину в покое, - попросил севин с цепью. – Мы все знаем, что ты давно метишь занять его место.

- Я буду говорить откровенно, друзья мои, - Хлуд вышел в середину круга, образованного слушателями. – Если мы хотим освободиться от власти сьорлингов, нам не выстоять одним без союзников. Те слишком воинственны, и даже если мы выгоним тех, кто сейчас правит нами, вместо них придут другие, более жадные и успешливые. Поэтому надо выбрать такого союзника, который бы надежно прикрыл нас от их вторжения, с одной стороны, а с другой – не вмешивался бы в наши дела. Разумеется, я говорю о Йостреме. Земли его лежат за Заливом, мы будем его окраиной и сможем спокойно жить по нашим законам, неся лишь определенную повинность деньгами и людьми. С другой стороны, он достаточно могущественен, чтобы не допустить сьорлингов в наши пределы.

- Об этом надо поговорить с даном Йонардом, послом Йострема – может ли он поручиться, что нам сохранят наши обычаи и права? – произнес севин с цепью.

- Не рассчитывай на это, - произнес Велимир. – Земли наши слишком богаты, чтобы Йострем оставил нас в покое. Ведь и сьорлинги не по злобности своей держат нас в черном теле – боятся, что лишатся доходов с нашей земли! И если мы пустим сюда токомуров, все повторится; а менять шило на мыло я не хочу.

Он помолчал, оглядывая соратников.

- Вот мое предложение. Мы подойдем к Оттару и попросим его отложить исполнение своих угроз хотя бы на две недели, и за это время пусть он тоже приложит усилия к поиску виновных. Если же виновные не найдутся, я, как старейшина севинов, готов собою искупить вину одного из наших собратьев.

Севины расходились подавленные. Когда поляна опустела, из рощи вышел Мирко, испуганно озираясь.

Теперь он знал по крайней мере, как зовут обоих его преследователей.

Внизу, у подножия замка, уже подступала ночь, но верхние окна еще ярко горели отсветами заката. Садор направлялся к своему покровителю с просьбой – раз уж они здесь, быть может, тот позволит ему принять участие в Варионе?

В переходе он встретил Ойнала, как всегда в окружении дам. Держа под руку Даю Видран, Ойнал что-то говорил ей на ухо; Дая мило улыбалась – и вдруг замешкалась на миг, встретив глаза Садора. Быстро отведя взор, она, быть может, слишком поспешно прошла мимо, так что сын правителя с удивлением почувствовал силу, с какой его тащит за собой эта хрупкая девица.

- Оттар велел его не беспокоить, - встретил Садора один из местных охранников, стороживших переход, - а тут внизу собрались представители севинов, просят их принять. Тебя Кремор послушает, а Оттар послушает Кремора. Неудобно мне заставлять их ждать, почтенные люди все-таки.

Садор кивнул и поспешил наверх по крутой винтовой лестнице.

Вернувшись, Оттар занял те же покои, в которых останавливался до отъезда. Их не успели еще толком прибрать и сейчас лихорадочно наводили порядок, стараясь не попасться на глаза правителю. Впрочем, Оттар почти не замечал ничего вокруг.

- Планы придется поменять, - говорил Кремор. – Если раньше мы собирались быстро проникнуть во владения Вогурома и поднять там восстание против него, то теперь…

- У него нет никаких владений! – оборвал его Оттар. –Все, чем он владеет, он получил от меня!

- Да, и сейчас распоряжается там, как у себя дома, - кивнул Кремор. – Так вот, нам понадобится, во-первых, весь наш флот, который сейчас расположился в Заливе против Йострема, во-вторых, помощь севинов.

- Только после того, как они выдадут преступника, - отрешенно заметил Оттар.

- Даже если они его не выдадут! – возразил Кремор. – Оставь расправу до победы. Потом, когда Вогуром будет в твоих руках, можешь посмеяться над своими врагами, но до тех пор постарайся обратить их в своих союзников. Кто бы они ни были!

- Хорошо. Что я должен сделать? – устало произнес правитель. Кремор хотел ответить, но в этот миг в дверь заглянул Садор.

- Представители севинов просят принять их, - сказал он.

Кремор быстро взглянул на правителя.

- Это удача, Оттар! Не упусти ее.

- Проси! – Оттар ответил приближенному взглядом, ясно говорящим: “не учи того, кто в этом разбирается лучше тебя”.

Пришедших было трое: коренастый Велимир, возглавляющий пришедших, долговязый Хлуд и полный Людим с золотой цепью на груди.

- Чего вам надо? – несколько нелюбезно спросил Оттар, незаметно делая знак рукой. Тут же в дверь вошел слуга с подносом, на котором лежали лучшие южные фрукты, и поставил его рядом с правителем.

Велимир с Людимом почувствовали себя неловко – оторвали человека от ужина. Но Хлуда смутить было не так легко.

- Мы видели твой указ. Неужели ты и впрямь готов так поступить?

- А ты подвергаешь слова своего повелителя сомнению? – нахмурился Оттар.

- Нет-нет, - поспешно встрял Велимир. – Мы не за тем пришли сюда, чтобы просить тебя отменить указ. Но мы пришли просить милосердия.

- К кому? К негодяю, поднявшему руку на своего господина?

- Мы не знаем, кто он, - продолжал Велимир. – То, что ты разоришь наши селения, не поможет тебе наказать преступника. Мы же предлагаем тебе всяческую помощь в его поимке, ибо он так же очернил и нас, как и себя. И если в течение двух недель он не будет пойман, я сам, поскольку являюсь старейшиной севинов, готов ответить пред тобой и собственной жизнью искупить вину своего сородича.

Оттар немного помолчал.

- Я готов принять ваши предложения, - величественно кивнул он наконец. В такие мгновения он был неотразим. – Мне не нужны ваши жертвы, но мне нужна ваша преданность.

- Мы сделаем, что ты скажешь, - поклонился Велимир.

- Итак, поскольку я отправляюсь на войну, мне надо, чтобы вы на свои средства собрали два полка по тысяче человек в каждом. Руководителями полков я назначаю тебя, - он указал на Хлуда, - и тебя, - лицо правителя повернулось к Велимиру. – А если вы считаете себя недостаточно сведущими в военном деле, каждому из вас я дам в помощники опытного воина из числа знатных, но обедневших данов. Эти полки должны быть готовы в течении месяца. Ну, а после победы, я считаю, будет уже неприлично считаться старыми обидами и искать виноватых. Завтра же я сниму так напугавший вас указ, если вы согласны с моими предложениями.

- Да будет так, - поклонился Велимир. – Мы принимаем твои условия и выполним то, что ты от нас просишь.

Представители севинов неторопливо вышли из покоев Оттара, провожаемые Садором.

- Как ты можешь так унижаться перед ним? – тихо спросил Хлуд Велимира. Тот поднял глаза на спутника:

- Признание силы противника не унижает более слабого.

- А тебе, Людим, он даже не предложил возглавить полк! – обернулся Хлуд ко второму спутнику. Тот помотал головой с незлобивой улыбкой:

- Нет-нет! Наверное, он разглядел, насколько я непригоден к ратному делу.

Когда Садор вернулся, Кремор смеялся своим беззвучным старческим смехом, потирая руки.

- Блестяще, Оттар, блестяще. Ты на удивление легко взял себя в руки перед этими “почтенными севинами”.

Оттар неторопливо, с чувством собственного достоинства, протянул руку к блюду с фруктами, стоявшему на столике.

- Чего же ты ожидал от человека, более тридцати лет постигавшего науку правления? – ответил он с явно различимым самодовольством. – Думаю, они сами теперь поняли, кто в доме хозяин. Чего тебе? – обернулся он к Садору. Тот поклонился:

- Через два дня в городе будет праздник Варион. И я хотел бы принять в нем участие.

- Ну, разумеется, - кивнул Кремор. – Тем более что и твой ученик, Тротт, тоже изъявил желание там участвовать. Сходи утром к Йонарду, он занимается записью участников и всей организацией праздника.

Поклонившись хозяину с искренней благодарностью, Садор вышел.

- Ты же хотел его наказать за то, что по его вине скрылся этот, ученик мудреца, - удивился Оттар. Кремор загадочно улыбнулся.

- Я ведь добрый хозяин, а Садор – верный слуга. Если я прав, сама жизнь накажет его, если же я ошибался – к чему осквернять себя наказанием?

Несмотря на позднее время, в доме Радимов было многолюдное сборище. Люди шумели, и Велимир напрасно пытался их успокоить. Громче прочих звучали голоса Хлуда, Людима и, как ни странно, Прии, жены Велимира, вовсе не севинки по происхождению.

- И чего ради ваш договор? – спрашивала она, обращаясь к мужу. – Наши парни сложат головы в чужом краю, невесть за что – чем это лучше, нежели погром, обещанный Оттаром?

- Во-первых, - сосредоточенно отвечал Велимир, пытаясь не утратить спокойствие мысли посреди гама, - многие наши парни сами не прочь повоевать на чужбине. Добыть себе славу и достояние, причем, заметьте, не грабежом своих, а за счет сьорлингов, всю жизнь грабивших нас! Во-вторых, пойдут туда только те, кто сам захочет или те, кому нечего терять. В погроме же пострадали бы все. В третьих, обратите внимание, Оттару пришлось признать, что мы тоже можем держать в руках оружие, то есть, он перестал смотреть на нас как на быдло и стал смотреть как на воинов!

- Вернее, как на быдло с оружием, - вставил Хлуд. Собравшиеся невесело рассмеялись.

- Лучшие наши молодцы уйдут на чужбину служить жертвами чужому Богу Войны, - покачал головой Людим. – Ясно, что Оттар будет их ставить на самые опасные места и бросать в самое пекло. И мало кто из них вернется домой.

- Что же, вы предлагаете мне пойти и отказать Оттару, пусть горят наши деревни?

- Это ты сам решай, - усмехнулся Хлуд. – Только из-за твоего решения могут пострадать невиновные, помни об этом!

- Я помню, - повысил голос Велимир. – Я помню также, что добровольцы, идущие под знамена Оттара – а мы будем принимать только добровольцев – спасают свои дома, своих родныхи близких, и уже этого достаточно, чтобы оправдать их жертву. И, наконец, я помню о том, что, если Оттар вернет себе столицу при нашей помощи, он вряд ли сможет легко об этом забыть.

Хлуд несогласно передернул плечами и вышел из душной комнаты на весеннюю темную улицу. Неслышно к нему приблизился незнакомый слуга в темных одеждах.

- Хлуд из рода Говоров? – осведомился он. Хлуд кивнул удивленно. Слуга протянул ему клочок пергамента и тихо удалился.

В пергаменте стояли слова:

“Тот, кого вы ищете, будет на празднике Варион. Он там будет заметен, так что не промахнетесь. И на этот раз доведите дело до конца!”

Подписи, разумеется, не было, но Хлуд, кажется, знал, от кого исходило послание. Впрочем, лишь птицы, если бы умели читать, могли бы прочитать странные слова у него через плечо.