ВОРОН

Часть 3. Нашествие.

Глава 1. Великий Йострем.

Войска Йострема наступали тремя рукавами. Один покорял Призаливье, растекаясь по берегу Великого залива; второй был направлен в Южный предел. Третий же, главный по силе и по значению, нацелился на столицу Яродрема, прикрывающую выход из горной дороги через Велигорье. С легкостью опрокидывая сопротивление небольших отрядов местных канхартов, войско стремительно текло к горам, отрезая врагу пути к отступлению и прижимая его к морю. Едва лишь замечали жители в жарком летнем небе поднимающийся вдалеке над дорогой столб пыли, как спешили уйти в лес, бросив пожитки, чтобы спастись от непобедимой лавины.

В то же время флот Йострема двигался вдоль побережья, чтобы отсечь врагу и морской путь для бегства. Несколько самых быстроходных кораблей, не опасаясь пиратов, постоянно курсировали возле западного побережья Яродрема, откуда начинался торговый путь к северным землям.

Йонард окружил Мирко двенадцатью военными советниками, и Мирко, надо отдать ему должное, внимательно выслушивал их советы. Несмотря на это, именно на Мирко лежало верховное руководство главным войском, и его распоряжения выполнялись незамедлительно. Но как же сладко захватывало дух, когда по одному его приказу отряды снимались с лагеря, опытные воины прерывали отдых и, верные долгой выучке, немедленно выступали в поход, готовые к бою; когда вдалеке пылали замки, взятые посланными отрядами, а перед Мирко склоняли головы пленные канхарты. И, посылая очередной отряд взять деревню, поселение или замок, Мирко с чувством гордости оглядывал себя со стороны и мстительно думал, как Ойнал сейчас в окружении девиц бессовестно пьянствует в замке, а случись ему оказаться на месте Мирко – и он бы, верно, растерялся. И чем дальше, тем сильнее хотелось Мирко, чтобы именно таким увидела его Лия, увидела бы, сравнила – и поняла, как жестоко ошиблась.

Один раз только шевельнулось в нем странное чувство, похожее на сомнение в правильности того, что он делает. Они проезжали мимо сожженной деревни, и возле дороги лежало бездыханное тело. Мирко даже не разглядел, кто там – мужчина или женшина, поспешно отвернулся, но потом подумал, что лучше было бы посмотреть, ибо весь день его мучало не то любопытство, не то страх: кого же убили его воины?

Войска двигались по зеленой равнине, прорезанной тонкими синими жилками рек и украшенные то тут, то там темными шапками рощ. Йонард с крупными силами следовал за войском Мирко на расстоянии дневного перехода. На всякий случай, как он объяснил. Впрочем, помощи от него пока не требовалось, Мирко прекрасно справлялся сам.

Более всего его терзало опасение, что Ойнал успеет сбежать через горы. И, отобрав самых быстрых всадников, Мирко отправил их вперед, чтобы обогнуть город и сесть в засаду в предгорном лесу, изрядно прореженном, правда, недавними событиями, но еще достаточно обширном, чтобы укрыть большой отряд.

Едва всадники ускакали, как двое из них вернулись, сопровождая одинокую скрипучую повозку, по сторонам которой шагали двое, одетых в темные наряды, несмотря на летнюю жару.

- Кого везете? – выехал Мирко к ним навстречу. За последний месяц он научился держаться верхом не хуже, чем любой из канхартов, и всегда с гордостью выезжал перед воинами.

- Мы скажем об этом только дану Йонарду, - первый поднял голову, и Мирко узнал Хлуда.

- Прежде чем вы встретите дана Йонарда, вам придется пройти лагерь моих войск, а через него вас не пропустят без моего разрешения, - произнес Мирко внушительно. Второй, в котором безошибочно можно было угадать Борко, явно заволновался, поглядывая то на Хлуда, то на повозку. Хлуд переглянулся с ним и махнул рукой:

- Сам смотри.

В окровавленных, плохо наложенных повязках на охапке сена на телеге лежал тот, в ком Мирко с трудом узнал Садора. Он лежал без движения, пребывая в забытьи.

- Что с ним? – встревоженно спросил Мирко.

- Мы подобрали его в городе, возле дома Велимира, - ответил Хлуд. – Что там было – неизвестно, но дан Йонард нас просил, если будет такая возможность, доставить ему этого человека. Возможность была, и мы везем.

Мирко повернулся к иссеченному шрамами пожилому воину, одному из приставленных к нему Йонардом.

- Оповестите дана Йонарда, что мне надо с ним встретиться. Причем, если он изыщет такую возможность, пусть сам приедет в мой лагерь. А вы, - он взглянул на всадников, сопроводивших повозку, - ступайте догонять своих. Благодарю за бдительность!

Взгляд Мирко вновь опустился на лицо Садора.

- Везите его в мой шатер. И лекаря моего туда! - это был уже клич к окружающим его воинам.

Садора перенесли внутрь шатра и уложили на подушки. Он так и не пришел в себя; хотя, как показалось Мирко, забытье Садора понемногу переходило в сон. Мирко попытался, как раньше, пробудить его усилием своей воли – но словно что-то перекрыло ему путь к душе Садора.

Привезшие его непрошенные гости молча сидели в шатре, с удивлением глядя на Мирко.

Дан Йонард изыскал возможность и прибыл сам. Едва он вошел, Хлуд и Борко невольно поднялись на ноги; Йонард поспешно сделал им знак оставаться на месте.

- Что же, это хорошо, что Садор здесь. Мирко, ты можешь поднять его на ноги?

- Не знаю, - отвечал Мирко, смущенный собственной неудачей. – Знать бы, что с ним произошло.

- Он слишком горячо поговорил с правителем, и охранник того, Тротт, избил его.

- Тротт? Его ученик? Да неужто он мог…

- Он все мог. Для того Кремор и приставил Тротта в ученики Садору, чтобы со временем заменить непокорного севина на более покладистого хротара. И Тротт был изначально воспитан так, что слово хозяина – закон. Но если Садор сначала изучил танец Тысячи движений, и лишь потом поступил на службу Кремору, то Тротта сразу готовили в охранники. Он не постигал науку красоты движений. Он готовился использовать ее, чтобы убивать.

Йонард быстро вскинул глаза на Борко, и заметил, как тот прячет лицо от его взгляда.

- Однако, это ты пригласил меня, и я хотел бы знать, зачем, - спохватился дан Йонард, обращаясь к Мирко.

- Хлуд сказал, что они везли Садора к тебе. Я хотел бы знать, зачем.

Йонард вежливо улыбнулся:

- Хотя Садор и твой друг, но наши дела с ним тебя не касаются. Садор вон тоже попытался влезть в твои дела, и вот что с ним случилось.

- Почему он пытался влезть в мои дела? – удивился Мирко.

- Как ты думаешь, о чем он поговорил с Ойналом перед тем, как его избил Тротт? О твоей Лие!

- Откуда ты все это знаешь? – не поверил Мирко. Йонард вновь улыбнулся, на сей раз покровительственно:

- Ведь я все-таки маг. Так что поверь мне, в мои дела тебе лучше не соваться.

- Однако, если ты задумал против Садора что-то недоброе, я не позволю тебе забрать его.

Дан Йонард успокаивающе похлопал Мирко по руке:

- Не волнуйся. Если бы я задумал недоброе, я бы приказал оставить его лежать там, где его нашли Борко и Хлуд. Вряд ли бы он пришел в себя сам; да и Тротт мог вернуться добить врага. Наконец, думаю, и Борко бы не остановился перед необходимостью перерезать ему горло. А для чего мне тащит его через вражеские земли, если я хочу просто разделаться с ним?

- Может быть, и не просто, - буркнул Мирко.

- Если ты мне не доверяешь, - произнес Йонард, - то оставь его пока при себе. Я сам хотел просить тебя заняться его излечением. Оповести меня, когда он придет в себя.

И уже выходя, он негромко бросил Борко:

- Следи за ним, чтобы не сбежал! Головой отвечаешь.

Мирко присел у постели израненого друга.

- Оставьте меня! – произнес он, обращаясь к Хлуду и Борко. Те переглянулись, но перечить не стали, поднялись и вышли, опустив полог шатра.

Мирко сел и снова попытался сосредоточиться. Он начинал беспокоиться, ведь Йонард сказал, что у него редкий дар, он может сам творить такое, что не подвластно прочим магам – а до сих пор у него ничего не получалось. Тогда, с Лией, на него словно снизошло озарение, но с тех пор – ни разу подобного не повторялось. А что, если Йонард ошибся, и Мирко на самом деле – обычный человек, лишенный каких бы то ни было способностей? Тогда Лия права. Он не стоит ее…

Спокойствие, которого он так добивался и так жаждал, не приходило. Но когда он открыл глаза, то увидел, что Садор приподнялся на локте и внимательно на него смотрит.

- Не надо, - произнес Садор, заметив взгляд Мирко. – Не пытайся меня лечить магическими штучками. Я получил то, что положено, и раны затянутся со временем, это дело только мое.

- Да у меня и не выходит. Вышло один раз… А, может, и там дело не во мне совсем…

Садор внимательно посмотрел на него.

- Так это ты поднял Лию?

- Не знаю, - признался Мирко. – Тогда я был уверен, что я. Я просто чувствовал, как взял ее за руку и вытащил ОТТУДА. Но сейчас думаю - может быть, и моя седина мне привиделась?

- Какая седина? – Садор заморгал глазами, вглядываясь в прическу Мирко.

- Ее уже нет. Я потом две недели болел, на ноги не вставал, и она прошла.

Садор хмыкнул.

- Да, ты и верно не так прост, как кажешься. Велимир про тебя так и сказал.

- Ты видел его?

- Видел.

- И как там они?

- Лия поругалась с Ойналом, если тебя это волнует. А ведь знаешь, если я правильно тебя понял, она должна была тебе руки целовать, а она так с тобой поступила.

Мирко потупился.

- Ойнал правитель, как-никак.

- Именно что как-никак! - в Садоре на миг вспыхнул гнев, смешанный с обидой за свое поражение. - Никакой он не правитель, все решает Кремор! А Ойнал только развлекается.

- Я так и думал! – во внезапной вспышке радости Мирко вскочил с края кровати. – Так тем лучше! Мы избавим наш народ от такого правителя!

- Мы? - удивился Садор. - Кто-мы?

- Ты не знаешь, что сейчас я возглавляю войско Йострема, которое идет победным шагом к столице Яродрема?

Садор сел на кровати.

- Однако, я многого о тебе не знал. Ты возглавляешь войско? И как тебя занесло?

- Йонард мне поручил им командовать.

- Вот как? – Садор замолчал. – А сам Йонард где? – спросил он после долгой тишины.

- Во втором войске, что идет следом.

Садор кивнул понимающе.

- Значит, не совсем доверяет. Подстраховывает. Похоже на него.

- А какие у тебя с ним дела?

- У меня с ним – никаких. А у него ко мне было несколько вопросов… Впрочем, увидимся с ним и все выясним. Меня больше занимает, какие у тебя дела с ним, что ты стал пользоваться таким его доверием?

- Он сказал, у меня редкий дар… Он ведь сам маг, и это он тогда помог мне вылечить Лию.

- Что? - Садор чуть не подскочил на кровати. - Йонард – маг? Вот это новость! Да, он сильный воин, он трижды становился мастером Вариона, но я никогда не слышал, чтобы он проявлял хоть какие-то магические способности.

- А откуда же он тогда узнал, что случилось с тобой?

- А он знал? – Садор огляделся. – Может быть, ты мне объяснишь, где я и как я сюда попал?

- Ты в лагере моего войска, а привезли тебя Борко и Хлуд, они и сейчас караулят у входа. Сказали, что им Йонард велел тебя привезти.

Садор задумался.

- Вот их мне только не хватало. Где Борко – там обязательно какое-нибудь темное дело! Поверь мне, я с ним уже сталкивался! Я бы уже подумал, что и Тротта тогда Йонард подослал, только вот знаю, что его подослал Ойнал… Нет, как Йонард узнал, что со мной, я не знаю, это надо спросить у него. Но маг… Может быть, конечно, он в последние годы чего-то и добился, он давно пытался выучиться магическому искусству, но, сколько я о нем знаю, его всегда постигала неудача. И если ты считаешь, что это он тебе помог с Лией, то, боюсь, ты ошибаешься: ты все сделал сам. И, наверное, именно твое искусство его и заинтересовало.

- Да, - признался Мирко. – Он сказал, что я могу сам творить новое в этом мире. Я могу прикоснуться к Изначальному источнику всего, и, зачерпнув из него, принести в этот мир такое, чего никогда в нем не было.

- Изначальный источник? – нахмурился Садор. – Я знаю это учение. Не думал, что Йонард им увлекается. Да, там есть такое: существует Единое начало всего, начало бесконечное, непостижимое – но содержащее в себе все. И некоторые, увидев и постигнув это начало, могут стать проводниками в наш мир новых сил, как Солнце, каждый миг дающее свет всем.

Мирко завороженно кивнул:

- Именно так он и говорил. Ну, может, другими словами, но смысл был такой. И он хотел у меня научиться, как же прикасаться к этому единому началу. Только я сам этого не знаю.

- Я мог бы тебе рассказать, - Садор приподнялся на локте. – Ответ и у тебя, и у Йонарда, перед глазами, но только он в упор не хочет его видеть! И, видно, ждать ему прозрения до скончания века!

В этот миг в шатер вошел Йонард.

- Я услышал конец твоей пламенной речи, - произнес он спокойно. – Я готов подождать, хотя и не так долго. Ты можешь ходить? Я хотел бы обсудить наши дела без посторонних ушей.

- Нет уж, говори при Мирко, - возразил Садор. – Он знает почти все. И, кстати, не мешало бы перед ним извиниться – зачем ты назвался магом?

- Я думаю, ты, Мирко, вполне поймешь меня и держать обиды не будешь, - дан Йонард спокойно подошел к молодому полководцу, но Мирко почему-то попятился. – Ты искал мага, а мне был нужен ты. Я представился магом, чтобы в тебе самом пробудить твои силы. И разве ты остался недоволен?

Мирко пожал плечами:

- Нет, мне не в чем тебя упрекнуть. Но тогда как ты узнал, что будет с Садором?

Йонард хитро прищурился:

- Так, может быть, все-таки, у меня есть магические способности? Может быть, Садор попросту клевещет на меня? Почему это я не мог знать, что с ним будет? – он посмотрел на Садора. Тот молчал, раскинувшись на кровати.

- Однако, нет, магия тут ни при чем, - рассмеялся Йонард. – Еще при расставании я намекнул Дае Видран, что она может обратиться за помощью к твоему другу. А Борко я велел следить за Садором и домом Велимира. Так что у меня было не предвидение, а, скорее, планирование. Я, конечно, не знал, чем кончится дело, но тут уже и Хлуд с Борко не сплоховали, верно выбрали момент.

- Так зачем тебе нужен я? – спросил Садор настойчиво.

- Сейчас скажу. Только ты мне ответь, я не расслышал: кого ты считаешь виновником происходящего? Не пытайся меня сделать единственным виноватым. Приказы здесь отдает твой друг, Мирко. И, наверное, у него больше любви к своим ближним, если он отворачивается, когда видит мертвое тело!

Дан Йонард посмотрел на Мирко, сжавшегося в углу шатра.

- Тебе нет теперь обратной дороги, - произнес он то ли успокаивающе, то ли подписывая приговор. – Твои же собственные сородичи осудят тебя, если ты, встав во главе вражеской армии, вдруг бросил ее. Не становись дважды предателем! Тебе теперь можно вернуться только победителем.

Он перевел глаза на Садора.

- А тебя ждут другие люди. Ты их хорошо знаешь. Они побывали на руднике, куда ты был отправлен, спустя год после твоего ухода туда, и не нашли тебя, причем хозяин рудника точно знал, что тебя выкупили, правда не мог сказать, кто. Ты знаешь слишком многое и слишком ценен для общины Ли-Ронд, чтобы они могли тебя просто убить. Тебе придется вернуться к ним и завершить то, ради чего они тебя приняли.

- Значит, это было просто наказание? – в голосе Садора звучало разочарование. – А я думал, им денег не хватало. Но вот чего я не ожидал, так это того, что ты тоже имеешь отношение к Ли-Ронду!

- Ни малейшего, - серьезно подтвердил Йонард. – Просто они попросили меня им оказать услугу, и я согласился. Так что теперь тебе придется отправиться туда, откуда ты ушел столь поспешно.

- Уж извините, - скривился Садор, - но только обратно я не пойду!

- Посмотрим, - Йонард махнул рукой, и в шатер вошли Борко и трое воинов. – Не советую сопротивляться. Ты еще слаб, а я, как ты знаешь, тоже вписал несколько строк в историю Вариона.

- Я никуда не пойду отсюда, - Садор снова улегся на кровать. – Я вообще еще не могу ходить.

- Тебя отнесут, за это не беспокойся, - заверил Йонард. Садора подняли за руки и за ноги – он и впрямь не пытался сопротивляться – и гости ушли, а Мирко остался один, переживать вдруг свалившуюся на него душевную пустоту.

Глава 2. Бегство.

Садора везли в повозке между двумя войсками, Мирко и Йонарда. В самой повозке сидели двое стражников, два всадника ехали по бокам, это не считая Борко и Хлуда, сидевших на облучке повозки; кроме того, руки Садору на всякий случай связали.

Однако, видеться с ним Мирко разрешили: наверное, Йонард боялся уронить достоинство молодого полководца, которого в его собственном войске куда-то не пускают.

- Зря ты ввязался в это дело, - покачал головой Садор, когда Мирко, отдав коня подошедшему слуге, устроился рядом с ним на копне сена. – Ничего, кроме кусания локтей, ты в итоге не получишь.

- Но и возвращаться с позором я не собираюсь, - гордо вскинулся Мирко. – Чтобы в меня тыкали пальцем и кричали: вот, он продался Йострему, и даже воспользоваться своей изменой не смог!

- Так что тебя больше беспокоит: то, что ты продался Йострему, или то, что за это ничего не получил?

Мирко поглядел в сторону горизонта.

- Я не вернусь без Лии. Или не вернусь совсем.

- А если ты ей не нужен? – строго спросил Садор.

- Тем хуже для нее. И для меня.

Садор приподнялся на связанных руках.

- Пока еще ты не натворил непоправимого – хотя ты и так уже достаточно натворил! – подумай, может быть, просто придти и извиниться?

- Мне не за что извиняться. Она сказала, будто я ни на что не способен. Что же, она увидит, на что я способен.

- Если захочет увидеть, - возразил Садор. Мирко тяжело на него посмотрел:

- Лучше пусть будет ненависть, чем равнодушие. По крайней мере, ей придется обо мне вспомнить.

- Или постараться забыть, - продолжал настаивать Садор. – Кому нужны твои подвиги, если ничего, кроме озлобления, они не вызывают?

- Творцы не сотворили бы злобу, если бы она была не нужна. И я чувствую, что сейчас иду туда, куда должен идти, пусть даже весь мир против меня ополчится!

- О-о… - протянул Садор. – Что-то мне слышится знакомое в твоих словах. Ты же просто одержим своей ненавистью к Ойналу! Вернее, твоя обида на Лию выросла и переросла в гнев, но почему-то ты злобишься не на нее, а на правителя.

Мирко вздрогнул. Ему вспомнились слова Йонарда о сущностях, что порою овладевают душой человека и заставляют его идти, несмотря ни на что, к им нужной цели. Однако тут же эта мысль удрала в испуге, почувствовав, как против нее поднимается все существо Мирко.

- К чему мне злобиться на нее? В чем она виновата? В том, что за то время, пока была в забытьи, не повзрослела? А вот Ойнал подло воспользовался ее наивностью!

- Что до подлости, то не могу с тобой не согласиться – у Ойнала она есть, - кивнул Садор. – Только вот я думаю, что Йонард, устроивший ловушку на меня, вряд ли ему в том уступает. Хотел бы я знать, ради чего Йонард согласился помогать моим собратьям по Ли-Ронду? Деньги его не прельщают, у него одна страсть – обучиться магическому искусству. Наверное, те пообещали ему какую-нибудь книгу о магии… Зато теперь я понимаю, чего испугался Борко, когда готовил первое покушение на Оттара. Как раз того, что ненароком убьет и меня, и потом Ли-Ронд ему этого не простит!

Громкое фырканье Мирко означало его несогласие с выводами Садора.

К повозке стремительно подлетел конный вестник.

- Нас атакуют! – выкрикнул он.

- Что? Нас атакуют? – удивился Мирко. – Ну, это уже наглость. Скачи к передовому полку, вели занять оборону! Позором для нас будет, если мы потеряем хоть одного человека!

Он обернулся к Садору:

- Прости, я тебя покину. Мы потом продолжим разговор.

- Беги, беги, - кивнул Садор. Мирко так очевидно пытался копировать Йонарда, что становилось смешно. Правда, Садор вспомнил, как Тротт копировал его самого, и не до конца сросшиеся ребра заболели вновь.

Мирко вскочил в седло и погнал коня к передовым разъездам.

Там творилось нечто невообразимое. Ни разу за весь поход ни один противник не рисковал нападать на сильное войско Йострема, предпочитая обороняться, и, должно быть, воины вообще перестали ожидать нападения. Поэтому внезапная атака нового отряда произвела небывалое замешательство: первые ряды стремительно покатились назад, смешавшись с основными силами. Началась паника и давка.

Собрав возле себя сохранивших спокойствие всадников, Мирко велел останавливать бегущих любыми средствами. Всадники устремились в толпу, работая плетками как по коням, так и по беглецам.

Высящиеся над отступающими всадники, размахивающие плетками, смогли все-таки остановить казавшуюся уже безумной толпу. Нападавшие, дав последний залп из луков, быстро покатились назад, туда, откуда они неожиданно возникли.

- За ними! – повернул коня Мирко. – Не дайте им уйти.

За небольшим холмом оказалась долина реки, пройдя по которой, нападавшие и смогли появиться перед войском незамеченными. На крутом обрыве кони преследователей смешались и едва вновь не образовалась давка; однако, опытные всадники сумели удержать своих скакунов и, кто спустившись к воде, кто скача по берегу, устремились в погоню.

Внимание всех, оставшихся в тылу сражения, было приковано к происходящему впереди. Оба всадника по сторонам повозки Садора ускакали, пешие тоже подались вперед, и даже Хлуд и Борко вглядывались в ряды наступавших, пытаясь понять, кто же это оказался таким отважным – или таким безумным.

Убедившись, что на него никто не смотрит, Садор перекувырнулся назад, через низкий борт повозки, и откатился в кусты. Полусогнувшись, он короткими перебежками направился к ложбине реки, придерживая связанные руки перед грудью, и вскоре скрылся за обрывом.

В город прибывали беглецы, рассказывающие слухи один страшнее другого, о безжалостности идущего на них войска и о его непобедимости, однако город еще не перешел на осадное положение, и даже готовиться к обороне его правители не начали. Кремор, однако, спустился с башни и добрался до покоев правителя, чтобы сообщить ему последние новости и хотя бы подтолкнуть к действиям.

Ойнал беспокойно ходил из угла в угол, в то время как спокойный Кремор, стоя перед ним в небрежной позе, безжалостно докладывал:

- С севера доносят: Торговый союз “Северная звезда”, признававший себя подданным Камангара, рухнул под напором разбойников в горных перевалах. Совет, возглавлявший Союз, распался, многие погибли. Теперь этих союзников у нас нет.

- Они давно собирались отделиться, - махнул рукой Ойнал. - Это не новость.

- Из Навварии сообщают: дан Вогуром разгромил всех канхартов, еще хранивших верность роду Кардракмаров, и готовится к походу на юг.

- Пусть готовится. Велигорье его задержит.

- Наконец, с юга движется войско Йострема, истребляя всех сопротивляющихся. Они уже, по последним сведениям, пересекли границы Яродрема.

Ойнал остановился перед Кремором.

- Ты хочешь сказать, мы окружены?

Кремор спокойно кивнул.

- Да. В море тоже полно кораблей Йострема. У тебя, насколько я понимаю, есть три выхода: первый – попытаться все-таки собрать силы и отстоять остатки своей державы. Второй – стать вассалом Вогурома. Думаю, ему будет приятно стать повелителем рода, который ему принес столько хлопот. И третий – сдаться на милость Йострема, который обожает публично казнить захваченных в плен врагов.

- Что же предлагаешь ты?

Кремор пожал плечами.

- В данном случае придется выбирать тебе. Я понимаю, что удержать Яродрем мы не сможем, но если ты выберешь путь с честью погибнуть – что же, я достаточно пожил на этом свете. Однако, если ты решишь сдаться кому-либо из наших противников, я думаю, мне найдется работа у любого из них, и с голоду я не умру. Так что, поскольку советником при правителе мне уже не быть ни в каком случае, я равнодушен к любому исходу. И выбор исключительно за тобой.

Ойнал хотел ответить, но в это время открылась дверь, и в комнату ввалился Садор. На запыленной рубашке в тех местах, где некогда сломанные кости порвали кожу, опять проступила кровь, он тяжело дышал и смотрел то на правителя, то на советника тяжелым взглядом.

Ойнал в испуге отступил, Кремор, напротив, поспешил к Садору.

- Где ты пропадал? Я уже не надеялся увидеть тебя живым!

- Я был в войске Йострема. Они подошли на два дня пути отсюда.

- Уже? – Кремор тоже, кажется, был напуган, утратив самообладание. – Быстро же они движутся. Много их?

- Значительно больше, чем можем выставить мы. В первом войске несколько тысяч человек, и следом идет второе, больше первого.

- Откуда ты все это знаешь? – усомнился Ойнал.

- Мне довелось говорить с их предводителем.

- Вот как? Значит, сопротивление бесполезно! – воскликнул Ойнал.

- Сопротивляться никогда не поздно, если только не сидеть, сложа руки! – возразил Кромер. – Ты сказал, что говорил с их предводителем; ты знаешь его?

- Да. Их предводитель - Мирко Взуттич.

- Мирко? - взвился правитель. - Это тот самый, которого я чуть не сделал своим советником? Да я…

Ойнал вдруг замолчал, точно внезапно пришедшая в голову мысль сковала ему язык. Когда он заговорил снова, гонор его пропал.

- Это ведь он за Лию мне взялся отомстить!

- Очень может быть, - кивнул Садор. – Я ведь предупреждал тебя.

- Замолчи! – одернул его Кремор. – Ты устал сейчас, ступай, отдохни. Возможно, скоро нам вновь понадобятся твои услуги.

Садор молча вышел; Кремор же поспешно повернулся к правителю.

- Если во всем виновата эта девушка, то самое разумное для нас сейчас – отдать ее Мирко, и пусть успокоится.

- Что?! – возмутился Ойнал. – Откупиться своей девушкой? Да за кого ты меня принимаешь?

- Ну мы же не будем просто предлагать ее в обмен на уход из Яродрема войск Йострема! – воскликнул Кремор, возмущенный тупостью Ойнала. - Нет, мы пошлем ее как полномочного нашего представителя, для переговоров, а уж как там сложится – посмотрим. Надо только намекнуть ей, что подобный исход переговоров нас бы вполне устроил. Она останется с Мирко, он остановит войска, а ты тем временем используешь второй свой выход.

- Какой?

- Договариваться с Вогуромом. С Йостремом договориться надежды нет, сопротивляться – мы просто не успеем собрать достаточно сил.

- Погоди, я тебя перестал понимать, - нетерпеливо оборвал Кремора правитель. – От Йострема ты хочешь загородиться Лией, и тут же говоришь, что договориться с ним нет надежды.

- Неужели ты думаешь, - произнес Кремор насмешливо, - что только страсть Мирко подвигла все эти тысячи воинов в поход? Нет, Лия всего лишь может задержать их наступление, уговорить одного Мирко, но его сменит другой полководец – и нас сметут. Не знаю, кто и как вручил Мирко руководство армией, но наверняка за ним идут другие войска, у которых вполне конкретный приказ. Однако любая задержка нам на руку. И раз первым напал на нас Йострем, значит, надо договариваться с Вогуромом – раньше, чем он тоже нападет. Поэтому возможность задержать войска Йострема, отправив к ним Лию как бы для переговоров, нельзя упускать!

- Да, только захочет ли идти к этому недоучке Лия, - высказал Ойнал. Кремор усмехнулся:

- Ты все еще тешишь себя надеждой, что она продолжает любить тебя? Может быть и так, но она никогда в этом не признается, после того как ты у нее на глазах ушел в обнимку с Даей Видран!

- Тем более она не согласится нам помогать, - сокрушенно покачал головой Ойнал.

- Смотря как об этом заговорить, - заметил Кремор. – Отец ее мечтает выступить спасителем своей земли, и, думаю, вряд ли он откажется от такой возможности.

- Тогда надо вызвать ее отца и передать, чего мы ждем от него и от его дочери, - сказал Ойнал.

- Да, - кивнул Кремор, - только одна незадача: никого из нас он видеть не хочет…

- Какое мне до этого дело? Или он уже не считает себя моим подданным? Так я напомню ему его присягу!

- В присяге не сказано, что он должен посылать свою дочь для переговоров к врагу. Так что лучше поручи говорить с Велимиром Дорану, Хранителю Дворца. С ним Велимир поладит быстрее. А ты собирайся – пока путь свободен, мы должны успеть уйти в горы!

Когда Доран постучал в дверь Велимира, хозяин сам вышел на порог и решительно перегородил вход.

- После того как вы оскорбили мою дочь, ни один сьорлинг сюда не войдет! – объявил он.

- Поверь, почтенный Велимир, я не имею к оскорблению твоей дочери никакого отношения, - спокойно ответил Доран. – И сейчас не то время, чтобы заниматься препирательствами из-за старых обид. Или ты не слышал, что войска Йострема наступают на нас? У нас есть сведения, что руководит войсками Мирко Взуттич, с которым твоя дочь была в хороших отношениях. И что он пошел на это из-за любви к ней.

- Неужели он способен ради своей страсти предать огню собственную землю? – усомнился Велимир.

- Наверное, так велика его страсть, - ответил Доран.

- В любом случае, Лие не о чем говорить с предателем, – гордо бросил Велимир и хотел закрыть дверь, однако Доран мягко, но настойчиво ее удержал.

- Быть может, Мирко и предатель, но речь идет не только о твоей жизни или жизни твоей дочери. Речь идет обо всей вашей земле, по которой движется беспощадный враг. Не думаю, что под властью Йострема вам будет жить лучше, чем под властью Камангара. И мы предлагаем тебе выступить спасителем своей земли – разве не об этом ты мечтал?

- Не мне ты предлагаешь, а моей дочери, - горестно воскликнул Велимир. - Ойнал хочет откупиться ею? Но я не собираюсь спасать его такой ценой! Ойнал должен собирать войска, готовиться к битве – тогда я его поддержу. А нет – пусть бежит на все четыре стороны, он более мне не повелитель!

- Ты понимаешь, как называются твои слова? – спросил Доран с угрозой.

- Я прекрасно понимаю, - ответил Велимир. – Если вы не готовы сражаться, мы сами будем защищать наши дома. Ступай, и скажи своему правителю – выбор за ним.

И прежде, чем Доран успел возразить, Велимир быстро захлопнул дверь.

Однако не прошло и минуты, как дверь открылась, и оттуда вышла Лия, одетая в дорожное платье.

- Я слышала, что ты сказал. Я хочу поговорить с правителем.

В замке спешно готовились к бегству. Конюхи запрягали повозки, с верхних ярусов стаскивали мешки и сундуки, и десятки воинов бестолково бегали вверх и вниз по лестницам.

Ойнал стоял потерянный, глядя из своей комнаты на предотъездную суматоху. Кремор успокаивающе положил руку ему на плечо.

- Ты рассудил верно.

- Я понимаю, но… Как-то это не вполне достойно правителя.

- Ну, об этом надо было думать раньше, - развел Кремор руками. – Сейчас сокрушаться поздно, надо искать любой выход.

- К Гвену Кремору! Вестовой от дозорных! – в комнату влетел запыленный гонец.

- Ты выслал дозорных? – спросил Ойнал, и в его голосе удивление смешивалось с досадой: он прекрасно понимал, что сам должен был отдать приказ о дозорных, однако и не подумал об этом.

- Разумеется, - ответил Кремор спокойно и кивнул вошедшему. Тот заговорил заплетающимся языком:

- Путь к горам преграждает отряд Йострема, прибывший, видимо, недавно: лошади отряда, пасущиеся в предгорье, еще в мыле. Однако численность этого отряда неизвестна, там не менее нескольких сотен лошадей.

- Считая по одной сменной, как принято у всадников Йострема, и того, что у страха глаза велики, будем считать – около ста всадников, - рассуждал Кремор. Возможно, мы сумеем одолеть отряд сами до подхода основных сил, а, может быть, придется договариваться. Во втором случае опять все будет зависеть от Лии.

В дверь постучали; на пороге стояли Доран и Лия.

- Мы как раз о тебе говорили, девочка, - ласково подошел к ней Кремор. – Поверь, если бы не крайняя нужда, мы бы не пошли на это средство. Но у нас нет ни сил, ни времени, чтобы подготовить отпор врагу, а Мирко, твой бывший друг, похоже, намерен просто истребить род Кардракмаров!

Потупив глаза, Лия приблизилась к Ойналу.

- Я хорошо знаю Мирко. Может быть, я сумею уговорить его не причинять тебе вреда…

- Да, - излишне горячо воскликнул Ойнал, - ступай, попытайся уговорить его! Обещай ему все, что угодно, лишь бы мне позволили уйти в Навварию! А там – там мы посмотрим, кто кого. Велигорье им не взять, и когда они обломают зубы о горные крепости хротаров, мы еще посчитаемся – и с Мирко, и с Йостремом.

- Как высоко ты оценил этого севина, - усмехнулся Кремор. –Поставил на одну ступень с могущественнейшей державой нашего времени! Ступай, девочка, поговори с Мирко. Садор с Дораном тебя проводят.

Едва вышла Лия, Ойнал с возмущенным видом повернулся к Кремору:

- Зачем ты послал с ней Садора?

- Это единственный наш человек, которому она доверяет, - спокойно ответил Кремор. – Если ты за него волнуешься, то напрасно: он себя в обиду не даст.

- Может быть, она ему и доверяет, - сдерживая тяжелое дыхание, произнес Ойнал, - зато я не доверяю ему.

- Вот это вторая причина, почему я его отослал. Тротта нам вполне хватит. И довольно препираться! Не теряй времени. Надо попытаться самим пробиться к горам.

Глава 3. Передовой отряд.

- Итак, Садора вы все-таки упустили, - Йонард грозно осмотрел потупившихся, как нашкодившие ребятишки, Хлуда и Борко. – С Оттаром справиться не смогли, с Кремором тем более, и даже когда Садор сам попал вам в руки, вы и то его не удержали. Спрашивается, зачем вы мне такие сдались? Ответ – ни за чем. Так что вы свободны, вольны гулять на все четыре стороны.

Хлуд мрачно смотрел на распекающего его вельможу исподлобья, и чувствовалось, что более всего ему неловко из-за присутствия здесь Мирко, в шатре которого Йонард и устроил свое разбирательство.

- Неужели ты так много потерял из-за бегства Садора? – спросил Мирко.

- Если бы потерял много, они бы так легко не отделались, - ответил Йонард. – А я всего лишь их отпускаю, отказываюсь от их услуг.

- Кажется, они придерживаются другой точки зрения, - заметил Мирко, указывая на печальные выражения лиц Хлуда и его спутников.

Йонард резко повернулся к нему.

- На один и тот же вопрос не может быть двух точек зрения! – неожиданно отрезал он. Мирко вздрогнул, однако сумел возразить:

- Мой учитель говорил обратное: пока не сумеешь найти семь точек зрения на одну проблему, нельзя говорить, будто ты ее понял.

- О, да, это принято говорить у мудрецов: иная точка зрения, взгляд со всех сторон. Однако если ты задумаешься, то поймешь, что все это – пустая болтовня!

- Почему?

Йонард с видимым удовольствием, проступавшим на его лице, когда он принимался объяснять то, до чего додумался сам, ответил:

- Очень просто. Например, посмотри с двух точек зрения на один дождь. Если один говорит, что дождь – это хорошо, а другой – что плохо, то, скорее всего, первый – это замученный засухой земледелец, мечтающий о живительной влаге для полей, а второй – путешественник, которому дождь размоет все дороги. То есть, это не просто две разные точки зрения, но и точки зрения на разные предметы: один смотрит на дождь и на поле, другой – на дождь и на дорогу. И спорить им, по большому счету, так же бессмысленно, как и рыбе с птицей, где лучше жить: в воде или в воздухе. Кому, как говорится, как. Но вот если два путника начинают спорить, и один говорит, что в дождь идти легче, а другой – что труднее, то тут один из них, наверное, ошибается. На одну проблему не существует двух точек зрения; разные точки зрения говорят о том, что все спорящие говорят о разных проблемах! Ну, и в нашем случае, я думаю, и ты, и они, - Йонард кивнул на молча стоящих Хлуда и Борко, - согласитесь, что лучше лишиться только хозяина, чем головы – а то, что они по своему разгильдяйству сделали, может стоить головы всем нам! Как ты думаешь, куда отправится Садор?

Мирко пожал плечами:

- В город, наверное.

- Вот именно! К своему господину Гвену Кремору! И, значит, уже сегодня вечером в городе будут знать, кто на них идет, сколько у нас войска и как с нами поступать. Они прекрасно знают и тебя, и меня, и могут найти на нас управу, даже не вступая с нами в сражение! Потому мой тебе совет: оставь всю свою пехоту на меня, бери оставшуюся конницу и скачи к городу, обложи ворота, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти! Иначе мы, подойдя, нарвемся на засаду или на приближающиеся полки Вогурома.

Мирко кивнул и быстро вышел.

Не прошло и получаса, как тысячный отряд конницы, выступив из лагеря, помчался на север.

Солнце начинало уже клониться к закату, когда за холмами перед всадниками вдруг распахнулась равнина, сливающаяся вдалеке с морской гладью, позолоченной огненными лучами, а с севера прикрытая огромными вздыбленными кручами Велигорья, вершины которых скрывались грозовыми облаками.

- К нам кто-то едет! – сообщил дозорный, но Мирко уже и сам разглядел трех всадников, скачущих к ним по равнине.

В середине ехала девушка, и Мирко узнал ее, несмотря на расстояние. Узнал – и отвел глаза.

- Пропустите их! – отдал он распоряжение дозорным, глядя в сторону гор.

Девушка ехала в седле боком. Когда их окружили всадники Йострема, три гостя остановились. Садор бросился помочь Лие сойти с коня, но она легко соскочила сама и сразу направилась к Мирко.

- Я прибыла как посол правителя Камангара, Ойнала Кардракмара, чтобы узнать, по какому праву вы вторглись на наши земли и разоряете их?

По толпе солдат пронесся хохот. Лия не смутилась.

- А кто ты такая, чтобы выступать как посол? – надменно вскинул голову Мирко, поворачиваясь к ней. – Жена правителя? Или любовница?

- Не смей оскорблять посла, и к тому же девушку! – выступил вперед Садор. – Сам Ойнал вручил ей все полномочия, чтобы вести переговоры. Она – дочь старейшины севинов, ее сопровождает Хранитель дворца Яродрема, дан Урнал Доран, и они могут говорить от лица всех народов, населяющих Яродрем.

- Что же, я слушаю, что вы можете предложить. Хотя, мне кажется, теперь поздно договариваться, когда наши войска стоят под стенами города.

- Никогда не поздно решить дело миром, - произнесла Лия. – Учтите, что мы готовы сопротивляться, а рано или поздно здесь появятся войска Вогурома Хартага, желающего прибрать к рукам весь Камангар. И тогда только от нас будет зависеть, на чью сторону склонится победа.

- От вас - это от кого? – переспросил Мирко. Лия не смутилась:

- От нас – это от людей, населяющих Яродрем. Тот, кого поддержит народ, и сможет удержаться здесь. Но если вы будете сжигать деревни, вытаптывать поля и разорять города, вам не дождаться нашей поддержки.

- Грозные, но бессильные слова! Помнится, почтенный Доран некогда сам меня уверял, что севины рождены, чтобы жить в рабстве? Так что не тем, кто рожден для рабства, ставить условия своим будущим хозяевам.

Солдаты вокруг одобрительно засмеялись. У Лии обиженно дернулась бровь, Садор тяжело засопел.

- Тогда у севинов не было вождей, способных повести их за собой, - ответил за них Доран. – Теперь же против вас будут бороться все, вместе, севины и сьорлинги, плечо к плечу, и пусть у севинов нет боевой выучки, но мужества и стойкости им не занимать, и там мы посмотрим, чего стоит ополчение, готовое драться до последнего!

- То есть, почтенный Доран, ты признаешь, что нам всего лишь не хватило выучки, чтобы отстоять свою независимость, и предназначение для рабской жизни тут ни при чем? Ты признаешь, что мы прекрасно можем жить и без хозяев со стороны? - спросил Мирко. – Ты признаешь, наконец, что не только стремление стать первым при дворе заслуживает уважения и может быть целью? Оказывается, и другие цели человека тоже не ставят его в положение раба? А, стало быть, если сейчас я выгоню в Заохранье вашего Ойнала, быть может, мы, севины, сможем наконец сами построить свою жизнь, не слушая приказов завоевателя?

- Кто же оставит в покое такую богатую – и такую беззащитную землю? – возразил Доран. – Неужели ты думаешь, что твои нынешние хозяева позволят тебе предоставить Яродрему независимость, а не будут драть с него три шкуры?

- Как драли вы? Я думаю, что найду способы убедить правителей Йострема. Поэтому, если вы выступаете от лица народов, населяющих Яродрем, то я хочу сделать вам другое предложение: выгоняйте Ойнала, признайте добровольно верховенство Йострема, и мои войска уйдут, чтобы оберегать границы от вторжения Вогурома, Дивианы или Дир-Амира.

Послы переглянулись.

- По-моему, нам надо уходить, - прошептал Садор. – Мирко уперся, и теперь его не сдвинуть. Мы ничего не добьемся, только потеряем время.

- Но ведь это же Мирко! – возразила Лия. – Ты говорил, что он…

- Да, но у него случаются приступы упрямства, когда он не видит ничего вокруг, а тогда спорить с ним бесполезно.

- Я все-таки попробую. Если он вправду был готов отдать жизнь…

- Иногда человеку проще отдать жизнь, чем поступиться одной из своих мелких привычек или убеждений, - покачал головой Доран. – Но попробуй – что мы теряем?

Лия выступила вперед:

- Скажи, ты говоришь так оттого, что вокруг стоят твои воины, и ты боишься уронить перед ними свое достоинство? Если мы будем беседовать наедине, ты скажешь то же самое?

- Разумеется, - медленно выговорил Мирко.

- Тогда давай все же пройдем в шатер, и там ты повторишь все, что говорил нам.

- Пожалуйста! – со смешком согласился Мирко.

- Предводитель… - осторожно коснулся его плеча один из сотников. Мирко быстро обернулся к нему:

- Не волнуйся, мне нечего опасаться. Но если все же со мной что-то случится, запомните мой приказ: их отпустите без препятствий, сами же отправляйтесь к городу, выставите разъезды против всех ворот и станете лагерем между городом и горами, ближе к лесу. Там должны быть наши.

Сотник отошел, недовольно качая головой, Мирко же пригласил гостей следовать за собой.

Первым войдя в шатер, он, стоя спиной ко входу, дождался, пока все гости войдут, после чего быстро обернулся и произнес:

- Так вот, говорю вам, я не собираюсь отступать, пока Ойнал не покинет город.

- Ойнал уже покинул город! – произнес Доран с горечью. Все в изумлении на него посмотрели.

- Да, правитель бежал, бросив нас, - повторил Доран.

- Ты знал – но согласился ехать с нами? – удивился Садор. Доран кивнул головой:

- Зачем нужен предводитель, думающий только о спасении собственной жизни? Без него нам будет легче защищаться.

- Но я шел только против него, - произнес Мирко. – Куда он поехал?

- Не знаю, думаю, что к горам, - пожал плечами Доран.

- Много ли с ним людей?

- Около сотни; он забрал всех конных воинов, бывших в городе.

- Ну, тогда он все равно не прорвется. Мой передовой отряд его задержит, а тем временем подойдем и мы. Нам остается только подождать, пока его приведут в мой шатер.

- Мирко! – позвала Лия. – Ты ведь никогда не был таким кровожадным! Откуда в тебе это желание поставить врага на колени? За что ты его так ненавидишь?

- Тебе нужно это объяснять? – скривился Мирко в подобии ухмылки. – САМА ты не понимаешь, ЗА ЧТО я его – нет, не ненавижу, это слишком громко – но так не люблю?

- Тебе нужна я? Вот, я сама пришла к тебе!

- Чтобы спасти его!

- Нет, Мирко. Я просто не хотела, чтобы ты совсем потерял надежду вернуться обратно. Ты зарвался так далеко, что чем дальше, тем труднее тебе отступиться; но пока не поздно - отпусти его, вернись сам!

- Вернуться? Куда? Да, мне нужна ты – но как я забуду весь позор, которому ты подвергла меня на глазах у всех? Как ты меня называла? Я понял, кто я для тебя на самом деле! Так что теперь, пока все, кто был свидетелем моего позора, не придут и не признают, что это не так, мне покоя не будет.

- И ты собираешься поставить на колени всех канхартов, всех воинов, всех придворных, что были тогда в зале? Один миг твоей жизни – а ты готов сломать жизни всем, кто был его свидетелем?

- А я, как я смогу жить с этим? – Мирко указал на свое сердце. – Вот здесь оно живет и горит, каждый день, едва я вспоминаю тебя – я вспоминаю и то, как ты меня прогнала! И, клянусь, Ойнал будет стоять передо мной на коленях и просить пощады!

- Не клянись в том, что не сможешь выполнить, - покачал головой Доран. – Ойнал тоже горд, и скорее умрет, чем будет просить пощады. Что же ты, убьешь его? Будешь пытать?

- Нет, мне довольно сознания того, что мы поменялись местами, - ответил Мирко. Внезапно он почти закричал на Лию:

- Но как ты могла?! Да, тогда я был сыном башмачника, а Ойнал – правителем, и ты выбрала его. А сейчас я – предводитель победоносного войска, Ойнал же ударился в бега – и ты пришла ко мне. Так кто тебе нужен, человек – или владыка народов? Или ты, как и Доран, не мыслишь жизни без борьбы за власть, без пускания пыли в глаза другим, без потрясания побрякушками, чтобы завидовали, чтобы боялись, чтобы…

- Я поняла, что нам не о чем говорить, - вдруг глухо сказала Лия. – Наверное, ты и вправду думал не обо мне, ибо если бы я была тебе хоть чуть-чуть нужна, ты бы понял меня. А теперь – оставайся, лелей свою ненависть, которая проникла в тебя лишь потому, что ты почувствовал себя обиженным и никому не нужным.

- Проникла в меня? – в удивлении переспросил Мирко. Его словно что-то отпустило. – Постой! – он схватил Лию за руку, когда она уже хотела выйти из шатра. – Прости! Да, я не подумал. Я был слишком озабочен собой, да, ты права. Я забыл, как долго ты была не здесь… Но я надеялся… Я говорил с тобой!

- Вот потому я и здесь, - тихо ответила она.

Мирко оглянулся на Садора и Дорана:

- Вы позволите, мы поговорим наедине?

- Конечно, - Доран собрался было уйти.

- Нет, вы оставайтесь, мы пойдем, прогуляемся, - остановил его Мирко. – Ты не возражаешь? – спросил он Лию. Та одобрительно кивнула.

Молча они прошли до выхода из лагеря. Часовые в недоумении смотрели на них, но никто не рискнул остановить предводителя.

Так, держась за руки, они дошли до речки, текущей меж невысоких холмов. Мирко сбросил кафтан, расстелил на траве, как когда-то, в детстве, когда они убегали без спроса, не захватив с собой ничего из дома. Они сидели рядом, глядя на медленно текущую реку, покрытую длинными тенями холмов, слушали негромкий плеск воды и молчали.

Первой заговорила Лия.

- Я все знаю, Мирко. Садор мне рассказал. Я знаю, что ты сделал. И, поверь, мне – мне очень стыдно за то, что я тогда говорила.

Они сидели на берегу, и волосы их соприкасались.

- Почему ты не пришел сразу? Почему не рассказал этого еще тогда?

- Зачем? Ты не видела, каким я стал. Я чувствовал себя стариком, которому осталось жить несколько дней, словно я всю жизненную силу передал тебе. И зачем такой я был бы тебе нужен? Придти и требовать благодарности?

- Ты всегда страдал гордыней, - вздохнула Лия. – Но сейчас ты не выглядишь старым.

- Наверное, поэтому Йонарду я и понадобился. Я так хотел быть с тобой, что две недели пытался вернуть себя прежнего, создавая себя заново. Я не знал, получилось ли у меня, пока случайно не посмотрел в зеркало. А потом я пришел – но только ты уже ушла.

- Прости меня.

- Я не могу на тебя сердиться. Я понял, что мне остался только тот выход, который предложил Йонард.

- Какой?

- Он сказал… Он говорил, есть Единое начало всего. Вернее, нечто, из чего все исходит – и куда все возвращается, но при этом все является его частью, и оно есть во всем. И некоторые люди, вместо того чтобы вечно переставлять кубики, предоставленные нам, могут черпать напрямую из этого источника и создавать новые законы, новые народы, новые миры… Он сказал, что я – один из таких людей. И он готов помочь мне открыть в себе это.

- А зачем – он не сказал тебе?

- Садор говорил, что Йонарду самому не терпится стать магом, и он ищет любые способы научиться магическому искусству. Может быть, он надеялся научиться у меня.

Лия помолчала, глядя на Мирко.

- Ты знаешь, пока мы ехали от города, мы говорили не о том, как вести переговоры – мы говорили только о тебе. Он многое мне рассказал, и об этом учении тоже. Садор считает, Йонард хотел просто использовать тебя.

- Может быть. Но лучше пусть меня используют, чем бросают!

- А использованную вещь потом тоже бросают! Он ведь не сказал тебе главного, хотя должен был знать. Ведь в этом же учении есть и ответ, как образуется связующая нить человека с Единым началом. Наверное, он плохо учил, или не захотел увидеть этот ответ. А все очень просто, только дело в том, что эта связующая с Единым нить называется Любовью, и лишь обладающий безграничной любовью ко всему сущему, тот, кто полностью принимает все, что окружает его, только он способен творить новое, способен привести в мир что-то, не бывшее тут раньше. И, наверное, у тебя была такая любовь – в тот миг, когда ты пытался вылечить меня. Потому ты и привлек его внимание. Но без любви не получится ничего!

- Неужели? – Мирко почти упал спиной на склон. – Неужели у меня больше нет любви?

- А ты посмотри, что ты делаешь! – произнесла Лия. – Ты видел пожары, встающие за вашим лагерем? Ты видел разоренные города и деревни? Ты видел убитых твоими доблестными воинами?

- Видел… Один раз, - почти шепотом произнес Мирко.

Он зажмурился, уронив голову между коленей. Словно совершенно по-новому он увидел все, что творилось с ним последний месяц. И вдруг понял он, почему не смог помочь Садору, и откуда взялась гложущая его ненависть… А герой – тот, кто сумел победить зло в самом себе.

- Кто вы? – услышал он испуганный голос Лии.

Мирко поднял голову – и вдруг увидел выросших по бокам незнакомых людей в светлых одеждах; а потом тупой удар по голове погасил свет.

Глава 4. Суд.

Величественный закат золотил округу, прорываясь сквозь закрытые веки. Мирко с трудом разлепил глаза. Ноги были ватными, и он не удивился, обнаружив, что его тащат, держа за руки, двое. В одном из своих носильщиков он узнал Садора.

Вокруг толпились сотни вооруженных людей, в основном, молодых, но были и почтенные мужи. Кое-кто был одет в кольчугу, но большинство – в кожаные безрукавки или в стеганные телогрейки для защиты от стрел; а из оружия редко у кого был меч: по большей части, для ближнего боя - топоры, переделанные из тех, которыми колят дрова, и рогатины, с какими ходят на дикого зверя. Много было и лучников; у этих вообще никакой защиты не было, кроме легких кафтанов и рубах.

- Кто все эти люди? – удивленно спросил Мирко у Садора. Тот поднял голову:

- Наши. Оказывается, Велимир честно выполнил свое обещание, данное покойному Оттару. Тот просил его собрать полк из добровольцев в тысячу человек, и Велимир тут же отправил по деревням послание с призывом собираться в этой деревне. Вот они и собрались здесь все. Я, как оказалось, своим освобождением тоже должен быть им обязан: парни из подкрепления, что одним из последних шло сюда, увидели вашу армию и напали на нее, даже не подумав, сколько вас и чем это может им грозить. Из них мало кто добрался до места сбора, но шороху они навели много. Вот и тебя их дозорные выследили и привели сюда.

- Зачем же было бить по голове? – слабо простонал Мирко.

- Не забывай: ты – предводитель вражеской армии.

- Да? Может быть, ты знаешь, где она, моя армия?

- Знаю. Разыскивает тебя. Мы сидели в твоем шатре и ждали вашего возвращения, но раньше вас появились твои воины и сказали, что тебя кто-то похитил. Они честно выполнили твой приказ, отпустив нас; Доран поскакал в город, а я решил попытаться тебя разыскать, и мне повезло больше, чем твоим всадникам. Вернее, меня здешние молодцы сами нашли.

- И куда нас теперь тащат?

- Понятия не имею. Тут всем распоряжается Велимир.

- А где Лия?

- Ее увели к нему. Судя по виду отца, он был очень недоволен поведением своей дочери.

Они пришли на главную площадь деревни, одной из многих, раскиданных по округе. Здесь собралось множество народу, мелькали кое-где жители деревни, но в основном стояли воины, с лицами напряженными и суровыми. В одном месте кольцо зрителей разрывалось, выставляя на обозрение странный помост, обнесенный оградой; за оградой стояла скамья, а по сторонам от нее – четверо охранников, вооруженные лучше других, в остроконечных шлемах и блестящих кольчугах, с длинными копьями в руках.

- Что вы задумали? - с беспокойством Мирко обратился ко второму своему носильщику, коренастому севину в возрасте.

- Старейшина придет, он и скажет, - нехотя отозвался тот. – Давай его туда.

Охранники посторонились, и Мирко опустили на скамью.

Вновь раздался гул: из дома вывели под охраной Лию и тоже провели на помост. Лицо девушки было заплаканным, она и сейчас еще всхлипывала и сутулила плечи. Сев на скамью, она даже не взглянула на Мирко; облокотившись на ограду, она уронила голову на руки и вновь зарыдала.

- Лия, что ты? – как мог участливее спросил обеспокоенный Мирко. Он попытался обнять ее; резко вырвавшись, она вскочила и бросилась бежать, но двое охранников с ее стороны грубо усадили ее обратно.

- Перестань, - тихо произнес Мирко. – Объясни толком, в чем дело?

- Зачем я только с тобой связалась! – беззлобно, с какой-то обреченностью выговорила Лия. Мирко вздрогнул. Он лихорадочно перебирал в голове, чем еще мог он обидеть девушку, или ее отца – но кроме главного своего преступления, в котором Лия никак повинна не была – во всяком случае, если и была, то очень косвенно, – никаких грехов за собой не находил.

- Да что же случилось?

Лия только всхлипнула и отвернулась. Мирко поискал в толпе Садора, но тот куда-то исчез.

Чувствовалось, что ничего хорошего нынешнее собрание ни Мирко, ни Лие не сулило. До Мирко только сейчас начало доходить, что именно он совершил в глазах этих людей. Для них он не был несчастным возлюбленным, несправедливо отвергнутым. Он был разорителем их деревень, и пощады они ему давать не собирались. “Да что вы, я же никого не жег и не убивал, не грабил!” - хотелось ему крикнуть им. Однако и воины его убивали и жгли не по своей воле, а по его приказам. И даже сильнее страха за свою жизнь – быть может потому, что Мирко все еще не верил, будто его собрались наказать по всей строгости древних законов, - его мучала неизвестность, в чем же Велимир решил обвинить Лию, раз поместил с ним на одну скамью.

В третий раз зашумела толпа, на сей раз приветственно. Из дома вышел Велимир, в долгом торжественном облачении севинского старейшины, сияющем белизной, с золотой цепью на груди, и с невероятно бледным лицом. В движениях его зрителям почудилась суетливость и неуверенность.

Велимир взошел на помост, но встал в стороне от сидящих на скамье, точно боялся приближаться.

- Приветствую вас, братья мои! Сейчас время заката, время, когда мы вершим справедливость, дабы и Солнце, яркое и всевидящее, и звезды, далекие и неисчислимые, равно взирали на свершающееся. Восславим же животворящее Солнце, дарующее свет и силу всем нам! Попросим предков наших, взирающих на нас очами звезд, даровать нам справедливость и милосердие!

Мирко услышал странное пение, в котором угадывался напев, знакомый ему с детства, но звучащий совсем по-иному, торжественно, медленно и печально. Он вздрогнул – и тоже встал, и присоединил свой голос к общему хору. Обратив взор к заходящему солнцу, люди пели, и удивительное чувство очищения охватывало их.

Но вот пение прекратилось, и лица вновь повернулись к Велимиру.

- К сожалению, Людим, третий старейшина, не смог присутствовать здесь, но я вижу почтенного Хлуда и прошу его быть рядом со мной.

Мирко заметался взглядом – и с упавшим сердцем разглядел высокого второго старейшину, пробирающегося сквозь толпу. Если Хлуд здесь, то милости ждать не приходилось.

- Нет, почтенный Велимир, - произнес тот, не дойдя до помоста нескольких шагов. – Это прежде всего твое дело, я не могу тебе в нем советовать. Реши сам, чего они заслуживают, и мы поддержим твое решение.

Велимир помолчал, переступив с ноги на ногу.

- Да, я знал их когда-то, - тяжело выговорил он. - Она была моей дочерью, а он – моим другом… Но судите их так, словно бы я не имею к ним никакого отношения, ибо пусть не замутит ваш взор жалость ко мне!

Толпа ахнула.

- Многие из вас не знают, что они сделали… - голос Велимира окреп и понесся над толпою. – Я расскажу. Один из них… Привел войска иноземцев на свою землю. Он руководил ими, отдавал приказы, он не был простым воином, которого мы могли бы простить, ибо воин лишь исполняет чужую волю… Он хотел этого, из своей жадности забыв о том, где он родился. Другая же… - тут старейшина молчал гораздо дольше. Вдруг, собрав остатки силы, резко выкрикнул: - Подчинившись захватчику, продала нашу землю за жизнь своего любовника!

- Не было этого! – с рыданиями подняла голову Лия. Велимир не шевельнулся в ее сторону.

- В трех злодеяниях повинна она. В том, что презрела семейный долг и честь нашу. В том, что согласилась служить тому, кто бросил нас, хотя должен был первым выйти на нашу защиту, согласилась помогать отступнику! И в том, что, увидев бывшего своего возлюбленного, сговорилась с ним против нас!

- Ну неправда же, - с мольбой Лия обвела глазами площадь. Зрители смотрели по-разному, однако сочувственных взоров было мало. Лия вновь опустила голову и спрятала лицо за длинными распущенными волосами.

- Нам дадут сказать, или ты все решил? – вдруг охрипшим голосом спросил Мирко. Велимир не ответил.

- Сейчас вы услышите рассказ, как мы смогли захватить этих преступников, - продолжал он вести собрание.

К помосту вышел молодой воин. Сбивчиво он поведал, как ходил в дозор к лагерю чужеземцев, как заметил на берегу мило беседующих Мирко и Лию, как с товарищами подкрался к утратившим осторожность врагам и пленил их.

- Здесь не хватает одного свидетеля, Дорана, - произнес Велимир. – Именно он приходил к нам и своими речами увлек мою дочь. Именно он сопровождал ее в лагерь врага. Думаю, он более других мог бы нам рассказать.

- А мне ты уже не веришь? – прошептала Лия. Вновь тщетно – Велимир сделал вид, что не слышит. Кажется, он уже на что-то решился, и боялся остановиться хоть на мгновение, чтобы не передумать.

- Будет ли справедливо выслушать Велимира и не дать слова нам? – выкрикнул Мирко в отчаянии.

- Что же, говори, - внезапно согласился Велимир.

В голове Мирко испуганно метались обрывки мыслей, но вдруг он увидел Лию, сидевшую рядом, и что-то как будто лопнуло внутри. Пропал страх, пропало беспокойство, Мирко заметил, как еще дрожат его руки – но в душе разливалось блаженное спокойствие. Он знал, что делать.

- Я не первый раз стою перед судом, - начал он. – Оттар меня судил; не думал я, что и свои тоже будут. Но я не о том! Я не понимаю, почему Велимир хочет обвинить свою дочь, чем она ему так досадила, но могу сказать одно: не сделала она ничего дурного. Да, свою вину я не отрицаю. Я не думал… Не знал, как оно будет. Я хотел отомстить Ойналу Кардракмару, и все, а вот как оно обернулось… Но Лия-то здесь при чем? – во внезапной ярости повернулся он к Велимиру. – Что ты на нее валишь все грехи? Она хотела не любовника своего спасти, как ты его назвал – она хотел тебя, и твой город, и эту деревню спасти, только не знала она, что приказ уже отдан, и что бы ни случилось со мной, войско пойдет вперед! Да, и я не знал, что увижу ее… И вот сейчас говорю: если она в чем и виновата, то только в любви… к своей земле.

- В твоих устах это звучит не очень убедительно, - громко сказал Хлуд из своего угла. Мирко с непониманием воззрился на него и замолчал. Однако, кажется, мнение относительно Лии у многих было поколеблено.

- Помни, - Мирко нагнулся к самому ее уху, - они подойдут к тебе только когда меня уже не будет!

Лия улыбнулась сквозь слезы:

- Спасибо. Только напрасно все это. Отец уже решил что-то, а теперь не знаю, кто может его остановить.

Несколько человек подошли к толпе со стороны дозорного холма и стали решительно пробиваться к помосту.

- Вы слишком громко кричите, - выступил вперед Садор. – Не забывайте, поблизости бродят вражеские разъезды, я видел один неподалеку. Велимир, не кажется тебе, что ты очень не вовремя затеял свой суд?

- Перед тобой – два главных виновника этой войны, а ты говоришь – сейчас не время с ними разбираться? – удивился Велимир.

- Тогда и я должен стоять рядом с ними, - ответил Садор. – Я тоже сопровождал Лию в лагерь врага, хотя мог и отговорить.

- Ты всего лишь исполнял свой долг. Они же… Они действовали по своему выбору, за что и должны понести наказание.

- Или тебя оскорбляет, что они – твои близкие люди? – спросил Садор. – К чему устраивать сейчас судилище? Не из страха ли, что тебя обвинят в укрывательстве врагов, потакая своим личным чувствам? Но только очень слабый и трусливый человек способен пожертвовать своими близкими, лишь бы о нем не подумали плохо! – громко произнес он.

Велимир вздрогнул, будто его ударили.

- Меня не заботит, что обо мне подумают, - резко бросил он. – Если бы на их месте были другие люди, я бы не колеблясь приговорил их к смерти! Почему же ради того, что эти люди мне близки, должно быть сделано исключение?

- Именно ради того, что они близки тебе, - повторил Садор последние слова Велимира. – Тебе не кажется, что ты своим поступком словно бы пытаешься откреститься от них, чтобы на тебя не пала и тень подозрения, будто ты им сочувствуешь и одобряешь их действия?

Велимир стиснул цепь на груди так, что массивные кольца прогнулись, как бублики.

- Не надейся укрыться от осуждения, - безжалостно продолжал Садор. – Если твой приговор будет мягким, скажут, что ты был снисходителен, потому что это – твои близкие. Если слишком суров – тебя обвинят в том, что ты забыл о голосе крови, о простой человеческой отцовской любви. Не знаю, какое обвинение страшнее.

- Да! – возвысил голос Велимир. – Я не имею права судить их. Я снимаю с себя обязанности судьи.

- А тебе никто и не доверял их судить, - заметил Садор. – В древнем законе сказано, что не может отец свидетельствовать против сына или дочери, жена – против мужа. Тем более судить их. Но ты остаешься нашим главою, и как люди смогут вынести приговор, который будет тебе не по душе?

Велимир тяжело вышел на площадь перед помостом.

- Он прав! – провозгласил он. – Я не имею права оставаться вашим вождем. Пусть Хлуд, второй после меня старейшина, займет этот пост. А мое место – рядом с дочерью.

И, быстро сорвав с себя цепь, швырнул ее в пыль. А потом, словно в этом рывке растратил последние силы, медленно, еле переставляя ноги, направился к помосту.

Из толпы возник Хлуд, явно нацеливаясь на брошенную цепь.

- Хлуд, клянусь Творцами, не тебе ее поднимать! – выкрикнул Садор.

- Что за поклеп? – обернулся Хлуд.

Народ зашумел, понеслись недовольные голоса, грозившие перейти в кровавые стычки - но вдруг, словно сорняки, выдергиваемые опытным садовником, зрители бросились в разные стороны. Охранники с помоста сначала подались вперед, словно бы надеялись увидеть, в чем дело, а потом сломя голову помчались прочь. Со стуком упали брошенные копья. Велимир попытался остановить бегущих, но и его увлекло потоком.

- Уходи в дом! – крикнул Мирко Лие, поднимая копье.

А в деревню по одному из проулков на полном скаку ворвались всадники Йострема, рубя направо и налево.

Глава 5. Битва у подножия гор.

Толпа с криками стала разбегаться. Многие бросали оружие, перескакивали ограды, стремясь побыстрее укрыться от клинков, другие бестолково метались под копытами коней, когда те, становясь на дыбы, с истошным ржанием опускались на головы бегущих.

- Становись! – бешено закричал Садор, бросившись навстречу людскому потоку. – Рогатины опустить!

Новички (как называли их севины, “небывальцы”, не бывавшие еще в бою), отпрянувшие от врага, остановились в замешательстве. Подхватив рогатину, брошенную одним из беглецов, Садор выставил ее навстречу несущемуся всаднику, и тот повис на ней, сбитый силой собственного удара; освободившийся конь его уже мчался где-то вдалеке.

- Теснее, теснее! – рядом с Садором возник Мирко, сжимая в руках такое же копье. – Нельзя их выпустить из проулка на площадь!

Друзья молча обменялись взглядами.

Теперь уже всадники попятились перед плотным строем пехотинцев, ощетинившимся смертоносными жалами копий.

- Ур-ра! – закричал кто-то, и “небывальцы” вздрогнули и неуклюже побежали на врага, выставив копья.

В узком проходе между домами всадникам было не развернуться, противостоять копейщикам они не могли. Заворотив коней, всадники стремительно понеслись прочь.

- Наша взяла! – закричал радостно какой-то парень. Мирко невесело улыбнулся.

Когда стих перестук копыт, севины принялись собирать раненых и убитых. Над площадью повис долгий стон. Садор поднял затоптанную в пыль золотую цепь и в сопровождении Мирко и нескольких сотников отправился искать Велимира.

- Никто более тебя не достоин носить ее, - протянул Садор знак старейшины Велимиру. – Прими начало над своим войском.

- Я отказался от звания старейшины! – возразил Велимир. – Пусть кто угодно теперь командует. Вон хоть Мирко, у него опыта больше. Или лучше всего ты сам.

Садор поклонился.

- Я неплохой воин, но в полководческом деле понимаю немного. А Мирко, бесспорно, имеет опыт, но вряд ли за ним пойдут. Слишком свежи твои обвинения против него. Так что кроме тебя, возглавить нас некому.

- Я тоже не силен в руководстве войсками, - признался Велимир.

- Если ты согласишься выслушать мои советы, я мог бы кое-чем помочь, - произнес Мирко. Велимир посмотрел на него, и в этом взгляде разом были и страх, и ненависть, и жалость, и – как показалось Мирко – раскаяние.

- Говори, - кивнул Велимир.

- Сколько собралось у тебя человек? – спросил Мирко для начала.

- Должна была быть тысяча, но, по-моему, подошло больше, особенно после того как вы разорили южные деревни. Оттуда притекло больше всего добровольцев, и все очень озлоблены.

- А сколько у Йонарда? – спросил Садор.

- Тысяча всадников в передовом отряде и семь тысяч пехоты и двести всадников – во втором.

- Семь тысяч! – ахнул кто-то из сотных.

- Но это неважно, сколько у кого войск. Будь у нас хоть в десять раз больше –мы не выстоим против опытных бойцов. Сейчас на нас налетел только один разъезд, а все побежали.

- Это от неожиданности! – воскликнул другой сотный.

- Конечно, от неожиданности, - подтвердил Садор. – Потом они собрались и обратили врага в бегство.

- Может быть; но все равно я сомневаюсь, что мы выстоим.

- Что же делать?

- Прежде всего, надо сниматься с лагеря и уходить. Уходить всем, и воинам, и жителям деревни. Они знают, где мы, и скоро тут появится все войско Йонарда. У нас тысяча человек – а у него тысяча только в передовом отряде; и самое разумное, что мы можем сделать – это прорваться в город. Там долго можно будет удерживать осаду, запасов должно хватить.

- Если только Ойнал не увез все, - буркнул Велимир. – Надо послать гонца, что мы идем, чтобы открыли ворота. По возвращении Дорана город сел в осаду, ворота закрыты, и нас просто истребят перед ними.

- Часовые-то там остались? -спросил Садор.

- Наверное; около сотни городовой стражи.

- Надо подобраться на выстрел из лука и послать письмо со стрелой, - предложил Мирко. – Думаю, найдутся умелые стрелки.

- Найдутся, - вперед совсем неожиданно вышел Борко.

- Тебя-то каким боком сюда занесло? – спросил Садор в изумлении.

- Да уж, наверное, у меня с Йонардом счеты будут поболее твоих, - ответил Борко, стараясь не глядеть в лицо Садору.

- Пусть так, - согласился Мирко. – Собирайте лагерь, а мы с Садором отправимся к холмам на разведку.

Их никто не остановил, и даже Велимир, дернувшийся было послать стражников вослед Мирко, лишь махнул рукой.

С невысокого холма, завершавшего собою цепь холмов, разбросанных по эту сторону реки до самых предгорий, хорошо был виден и город, и разбитый к северу от него лагерь всадников Йострема. Вокруг города черными точками носились конные разъезды.

- Вон они, - Садор указал на далекое облако пыли, встающее над южной дорогой. Мирко всмотрелся.

- Подойдут еще до темна. Значит, придется уходить и от них. А вот от двоих уйдем уже вряд ли.

- Тогда будем прорываться ночью, - предложил Мирко.

- Тебе виднее, но я бы попытался сейчас, - возразил Садор. – Пока не подошли.

- Всадники перехватят, - покачал Мирко головой. – Надо хоть немного научить наших им противостоять.

Садор внимательно посмотрел на Мирко и протянул ему руку:

- Идем. Я рад, что мы вновь на одной стороне.

Мирко кивнул, крепко пожав протянутую руку.

В деревне царил переполох. Жители торопливо собирали самое ценное, выгоняли скотину – и устремлялись к лесу, спускающемуся с гор на равнину. Садор подошел к Велимиру.

- Всех мы научить не успеем, выдели мне сотню парней поспокойнее и посмышленее. И отбери еще стрелков получше – им на рожон всадника не принимать, но пусть посмотрят.

Велимир кивнул и хотел уйти, но наткнулся на Мирко.

- Лию надо отправить с селянами! – сказал тот. Велимир покачал головой.

- Вместе мы или спасемся, или погибнем. Она пойдет с нами.

Очень быстро лучшие, на взгляд сотников, бойцы собрались вокруг Садора.

Садор быстрым шагом прошелся вдоль неровного строя.

- Встать в два ряда! – отдал он приказ. Парни неловко засуетились. Садор шел, тыкая пальцем в каждого и распоряжаясь:

- Ты – направо, ты – налево, ты – направо, ты – налево…

Вскоре по обе стороны от Садора выстроились по шеренге. Парни стояли, переминаясь с ноги на ногу и судорожно сжимая в руках копья.

- Что вы сделаете, услышав приказ: “Упереть копья”? Смотрите на меня внимательно: упираете нижний конец копья возле правой ноги, приседаете и обеими руками направляете копье на врага, - Садор присел сам, и ратники неуверенно повторили его движение. – Стоять, стоять так! Ни один всадник вас так не достанет, лошади не дуры, чтобы лезть на копья! Вы, правда, его тоже вряд ли достанете, но это нам и не нужно. Пробуем. Упереть копья!

На Садора мигом наставились два грозных ряда копий.

- Сгодится. Пойдете по краям нашего войска, будете прикрывать остальных.

- А зачем приседать? – спросил кто-то.

- А затем. Всадник тебя не достанет своим копьем, у него оно покороче будет, а из-за твоей спины может стрелять лучник. Или ты хочешь, чтобы он стрелы тебе в спину садил?

- Понятно, - махнул рукой спрашивавший.

Смотревшие на упражнение отобранные лучники загудели, обсуждая услышанное.

- Так. Теперь – кругом! - оружие нацелилось в разные стороны от Садора. - Стрелки – сюда! Упереть копья! Целься! Пли!

Выстрелив, лучники торопливо побежали собирать свои стрелы.

- Сойдет. Теперь главное – запомнить все это твердо, так, чтобы и почесаться не могли, не вспомнив, что делать по моему приказу!

Садор вернулся к Велимиру:

- Мы готовы.

- Тогда строимся.

По совету Мирко, войско должно было идти плотным строем, пятьдесят человек в глубину и двадцать – в ширину. Два крайних ряда составили те, с кем только что провел занятия Садор, за ними шли лучники, потом, глубже – остальные по своим сотням и десяткам. Борко, Велимир, Мирко и Садор встали в первый ряд. Хлуд снова где-то затерялся.

Медленно и неповоротливо полк выступил в сторону, противоположную той, куда убежали селяне. Сперва двигались на юг, к броду. За переправу Садор боялся более всего, но брод как раз оказался достаточно широк, чтобы полк, подняв тучи брызг, преодолел его, не нарушая строя. Несколько всадников Йострема, стороживших его, умчались в лагерь, не связываясь с превосходящими силами.

- Скоро здесь будут все, - заметил Мирко.

Быстро, почти бегом полк преодолел пологий подъем от реки и вышел на равнину, где не так давно устраивался праздник Варион. И почти в одно время с ними огромная толпа всадников появилась у северных холмов, ограждавших поле.

- Стой! – скомандовал Велимир. Полк вздрогнул – и замер. Всадники тоже стояли, ждали.

- Если мы будем стоять, подойдет Йонард, - заметил Садор. – Нам надо двигаться вперед.

- Согласен, - сказал Мирко. - Могут люди идти быстрыми пробежками, шагов по двадцать? Нам до ворот осталось совсем немного!

- Попытаемся, - отозвался Велимир. – Вперед! Бегом!

Полк пробежал двадцать шагов, спотыкаясь – но удерживая строй. Тут же всадники рванули с холма им на перехват – и полк, точно налетев на преграду, остановился.

- Упереть копья! – приказал Садор.

Вновь пробежала по рядам затихающая волна – и против всадников стоял непоколебимый строй копий. Они снова замерли.

- Достанем их из лука? – спросил Садор. Мирко покачал головой.

- Ни до них, ни до стены пока не добьем. Надо еще несколько перебежек.

Второй раз всадники остановились намного ближе к полку. Из строя севинов вылетело несколько стрел, правда, бессильно упавшие к ногам коней.

- Вперед! – вновь прозвучал приказ Велимира.

Всадники помчались вперед, словно тоже услышали эту команду, помчались, стремясь быстрее преодолеть расстояние выстрела.

- Упереть копья! – прогремел Садор. – Лучники! Целься! Пли!

Всадники заворачивали коней, но многих настигли стрелы. Отъехав на безопасное расстояние, воины Йострема принялись оживленно обсуждать что-то, указывая руками на Мирко, стоявшего в середине первой линии.

- Вот и все, - произнес Мирко обреченно. – Теперь и для них я такой же предатель.

Велимир обернулся на него.

- Мы еще не дошли до ворот, - напомнил он.

А с другой стороны реки уже появились стяги головных отрядов основных сил Йонарда.

- Держать строй! – рявкнул Садор на небывальцев, в замешательстве нацелившихся бегом бежать к воротам.

- Борко! – позвал Велимир. – Пришел твой час.

Стрелок вышел вперед, немного гордясь общим вниманием, отчего походка его была слегка неуклюжей. Один миг он выбирал цель, потом стрела сорвалась с тетивы и полетела к стене, унося вместе с наконечником привязанный кусок бересты с письмом Велимира.

Стрела влетела в бойницу стены и пропала. Между тем войско Йонарда, сгрудившись на другом берегу реки, решило начать переправу. Ряд за рядом воины погружались в воду, ощупью нашаривая дно. Возле брода носились по другой стороне всадники, от основных сил к передовому отряду и обратно.

А в городе отпирать ворота не торопились. Вообще никакого движения не было заметно на стенах. Может быть, стрела Борко упала слишком далеко от стражников, или вовсе те куда-то ушли, но никакого ответа не последовало.

Недолго думая, Борко выстрелил еще раз, уже обычной стрелой. Вновь ничего.

- Подержи, - Борко передал лук Мирко и, нырнув пластом в траву, быстро пополз к воротам.

Долгое время его не замечали не только враги, но и свои. Лишь когда он поднялся во весь рост у ворот и отчаянно заколотил в створки, от всадников отделились несколько человек и помчались к нему.

- Пли! – выкрикнул Садор. Ему не потребовалось объяснять, куда надо стрелять, однако всадники скакали слишком быстро и слишком в сторону, чтобы стрелки сумели взять упреждение. Большинство стрел ушло в траву; одна лошадь покачнулась, замедлив свой бег, но остальные без устали гнали коней.

- Вперед! – снова прозвучала команда Велимира, и измученное ожиданием войско побежало к воротам.

Однако, они опоздали. Борко уже лежал без движения, по траве расползался кровавый след, а с холмов к ним опять неслись все всадники, в твердом намерении никуда их не отпустить.

До ворот оставалось рукой подать, но уже появились на этом берегу первые ряды пехоты противника. Если ворота не откроют сейчас же, зажатых у стены севинов просто перебьют.

- Открывайте же! – громко крикнул Садор, так, что у Мирко заложило уши.

Что-то зашевелилось на стене, сверху выглянул старый ратник:

- Я один остался, все остальные ушли!

- Куда ушли, с кем? – не поверил Садор.

- К морю ушли! Еще до полудня.

Выяснять, кто и зачем ушел к морю, времени не было.

- Открывай же быстрее! – взмолился Велимир.

- Я один не сумею, - покачал головой ратник. – Подождите.

Но ждать было некогда. Всадники Йострема смешались с пехотой и теперь угрожающе наседали. Им не надо было останавливаться после каждых двадцати шагов, и они приближались хоть и неторопливо, но все же слишком быстро.

- Отойдем! – решил Мирко. – Обойдем город и подойдем к другим воротам.

- Налево! – скомандовал Садор, и войско неуклюже поползло вдоль стены.

Окончательно стемнело, и, не зная, сколько врага и куда он направится, Йонард отвел свои войска, оставив лишь редкий строй часовых.

У ворот с другой стороны, на небольшом отдалении от города, севины наткнулись на следы стычки. Никто никуда не ушел; несколько десятков воинов дана Коворна во главе с ним самим полегли здесь до единого человека. Кто-то перехватил их; должно быть, те самые разведчики, что были отправлены Мирко самыми первыми.

- Но ведь еще должна быть городская стража! – недоумевал Велимир. - Как понимать слова ратника?

Одинокий патруль в испуге умчался в темноту. Кто-то успел выстрелить ему вслед, но стук копыт показал, что всадник успел ускакать.

- Не может же она оставить ворота без охраны? – помотал Велимир головой, даже не обратив внимания на всадника. – Людим! Людим!

- Надо отойти к горам, - произнес Мирко. – Ночью, конечно, вряд ли они сунутся, но если все же рискнут, мы окажемся в ловушке. А в лесу в ловушке окажутся они!

- Но до ворот два шага! Выломать их, да и все! – решил Велимир.

- Мы не успеем восстановить их до утра, - покачал головой Садор. – И утром в сломанные ворота войдут враги. Да и на шум могут примчаться всадники.

- Что же там стряслось? – недоумевал Велимир. – Когда я уходил, Людим оставался за главного и должен был следить за порядком. Неужели…

- До утра нас все равно никто не пустит, и будет прав, - заметил Садор. – Кто угодно может прикрыться пленными, заставив осажденных открыть ворота на знакомый голос! Так что подожди до света. А пока отправимся к горам.

На пути у них располагалась башня мудреца. Мирко решил, что в любом случае не помешает ее занять: с ее вершины открывается широкий обзор, и оборонять ее очень легко. Двери оказались открытыми.

В подвал башни перенесли всех погибших людей дана Коворна и тело Борко – единственного со стороны севинов, погибшего в этой битве. Похороны будут устроены после, когда завершится битва – чем бы она ни завершилась. Однако севинов ждала и малая удача: среди тел воинов дана Коворна оказался один живой, только оглушенный. Он пришел в себя от ночной прохлады и хотел уползти, но звуки голосов заставили его прятаться еще некоторое время, пока он не убедился, что это – свои.

От него и узнали, что случилось в городе. После бегства Ойнала в замке все словно посходили с ума. С главной башни замка было видно, что возле леса Ойнал нарвался на вражеских всадников и после неравного боя бежал куда-то на восток. Дан Коворн долго смотрел на это, но на помощь не поспешил, точно обрадовался, что тот бежал.

Вскоре вернулся Доран, и от него узнали, какие силы идут на город. Дан Коворн решил попытаться уйти морем и отправился разведать дорогу. У ворот его встретил Людим с городской стражей и напомнил о его долге канхарта. Дан Коворн ответил, что у него еще есть долг перед дочерью и отшвырнул его крупом коня; впрочем, кажется, Людим остался жив, а вот стражники за его спиной, шагнувшие было ему на выручку, многие были перерублены воинами дана Коворна. Впрочем, и тем не удалось далеко уйти: прямо за воротами их поджидали те, кто гонялся за Ойналом. После этого ворота в городе закрыли наглухо, никого не впускают и не выпускают, и кто там распоряжается – неизвестно, скорее всего, кто-то из десятников, а он сделает только то, к чему привык, пока не появится начальство.

- А что с дочерью Коворна? - спросил Мирко.

- Осталась в замке, вместе с другими. Коворн не рискнул сразу тащить за собой всех, и, как выяснилось, правильно.

- А сам Доран?

- Он, может, отойдет до завтра, но после бешеной скачки, когда его сняли с коня, он едва мог говорить, не то что ходить. Старость не радость, прямо скажу!

Мирко оглядел своих соратников.

- Оставим его здесь, и еще два десятка человек. А остальные – за мной!

Разъезд не успел ничего осознать, когда поднявшиеся из травы лучники расстреляли его почти в упор. За лучниками, пригнувшись, мчались копейщики. В лесу послышались истошные вопли, звон стали, потом стал разгораться костер. И при свете его севины смогли оценить, что они сотворили.

В засаде в лесу оставались немногие, с появлением основных сил Йострема большинство присоединилось к отряду всадников, сочтя, что опасаться больше нечего. Теперь почти полсотни воинов лежали убитыми – заколотыми, застреленными, – и на месте их ночевки разбивали свой лагерь севины.

А на поле Вариона расположились воины Йострема, частой сеткой дозоров опутав округу. Торопливо разбивали палатки, и не зря была эта поспешность: в небе сгущались тучи, наползавшие с гор.

А перед рассветом хлынул ливень.

Дождь лил неистово, развозя грязью дороги, наполняя реку, затопляя броды. Запахи летнего утра были смыты, и взамен появился запах прелых листьев, гнилых деревьев и грязи. Сгрудившись у еле теплившихся костров, севины потирали замерзшие руки и на попытки сотных построить их отвечали неразборчивым бормотанием.

К полудню ливень сменился осенним дождиком. Устав от бесконечных струй воды, многие с тоской стали поглядывать на стоявший совсем недалеко город, и вот тогда без приказа начали строиться и выбираться к опушке.

Йонард тоже не дремал. Не рискуя приближаться к самым стенам города, хотя оттуда и не доносилось ни единого выстрела, он разделил войско на две части и вывел его с востока и с запада, отделив врага от обоих ворот.

С мрачной решимостью разглядывали севины оба крыла вражеского войска. Им делиться надобности не было. Оставалось сосредоточить все силы на одном направлении – и надеяться, что в городе успеют открыть ворота.

- Нет, - вдруг возразил сам себе Мирко. – Надо оставить хотя бы несколько десятков – отражать второе крыло. Может быть, мы его оттянем, и оно не успеет ударить основным силам в спину.

- Мы? – удивился Велимир. – Ты сам хочешь пойти с этими немногими?

- Да, если у кого и есть надежда оттянуть Йонарда на себя, то это у меня. Я понимаю, что мне всего лишь дали поиграть в солдатиков, у Йонарда были свои планы, и если я просто приду и скажу: “вот я, отведи войска” - он рассмеется мне в лицо. Но все-таки, я ему нужен, и, скорее всего, он постарается не упустить случая меня захватить. Поэтому надо, чтобы во главе небольшого отряда я открыто проскакал к башне. Это отвлечет его силы, и вы сможете прорваться к восточным воротам.

- А ты вернешься к своему хозяину! – зло бросил Велимир.

- Не думаю, что он захочет меня принять обратно. Он ведь уверен, что это я возглавляю твой полк, его люди видели меня. Вряд ли он так легко забудет предательство. Так что лучшее, на что я могу рассчитывать – это стать его пленником, которого будут кормить и держать на коротком поводке. Тебя не устраивает такое наказание?

- Я с тобой! – встал рядом с ним Садор.

- И я! – внезапно вышла вперед Лия.

- Ты пойдешь в середине отряда, вместе со мной! – резко бросил Велимир. – Что же, я остаюсь один? Ну, удачи вам… Кто еще с вами отправится?

- Отец, я не вернусь в город! – сказала Лия.

- Я сказал – в середине отряда, и побыстрее! – не оборачиваясь, Велимир прошел к первой линии построившегося полка.

Около двух десятков добровольцев собралось вокруг Садора и Мирко. Они должны были пойти первыми, а остальные под прикрытием леса отойти к Востоку и оттуда ударить на Йонарда. Торопиться ни Мирко, ни Садору было некуда, и они неспеша, чтобы было хорошо видно их уверенную походку и врагам, и своим, направились к одинокой башне.

Остальной отряд медленно втянулся обратно в лес и двинулся меж деревьев к Востоку. Битва началась.

Глава 6. Одинокая башня.

Под серым беспокойным дождиком Ойнал лежал в грязи возле раскидистого дерева, боясь приподнять голову. Кремор спокойно стоял, прислонившись к стволу, и оглядывал кусты напротив через дорогу.

- Пригнись! – сдавленным шопотом велел ему Ойнал. Кремор покачал головой:

- Кто будет меня потом разгибать? Я староват уже для ползания по грязи.

- Но нас заметят!

Кремор развел руками:

- Значит, судьба такая. Тебе полезно поваляться: ты вырос во дворце, но все-таки изначально ты – сьорлинг, а, значит, должен стойко переносить любые невзгоды. Вот и пообтешись, да посбивай с себя дворцовый лоск.

Из двух сотен человек, что повел Ойнал на прорыв к горному перевалу, сейчас рядом с ним оставалось всего трое. Остальные большей частью разбежались или сдались, этим удалось уйти, уведя предводителя. Возглавлял их Тротт; они сидели под деревом возле Кремора, равнодушно – а, вернее, безнадежно – глядя на дождь.

- Кто же там сражается? – удивленно повернулся Ойнал к Кремору. Вдалеке, на равнине перед городом, постепенно откатываясь к горам, шла битва: носились всадники, летели стрелы, доносились крики и звон оружия.

- Те, кого ты должен был возглавить, вместо того чтобы бежать в горы, - безжалостно ответил Кремор.

- Во имя Оспорившего! Ты же сам предложил мне этот выход! – Ойнал даже решился приподняться от земли. Кремор жестким движением бровей заставил его улечься обратно:

- Но ты был вправе выбирать! Так что теперь не жалуйся.

- А я не жалуюсь, - Ойнал сел. – Слышишь? Кто-то скачет?

Сквозь стук капель по листьям можно было различить частый чавкающий звук, быстро приближающийся.

- Дворан! Приготовь лук, - велел Кремор. Один из сидящих воинов нехотя поднялся, вытаскивая оружие.

- Кто бы это ни был, бей в лошадь. Потом разберемся, - уже почти шопотом добавил Кремор.

Появился всадник. Продрогший гонец торопился к городу, еще не зная, что тот осажден; увидев нацеленный на него лук, успел поднять коня на дыбы – и рухнул вместе с конем в грязь.

В один миг Тротт оказался рядом с ним и вытащил всадника из-под содрогающегося тела коня.

- Кто таков? – грозно спросил Кремор. Гонец внимательно вслушался в его голос и промолчал.

- Должно быть, он из Йострема. Обыщи его, - велел Кремор Тротту.

За пазухой у гонца нашли письмо для дана Йонарда.

- А вот с этим уже можно появиться у Йонарда! – оживленно произнес Кремор, прочитав письмо.

- Что там?

- Знаешь ли ты, что Вогуром перешел горы и вторгся в Призаливье? Теперь дану Йонарду мы необходимы не меньше, чем Вогурому – как-никак, ты законный правитель этих мест, и тот, кого мы поддержим, и сможет здесь закрепиться. А наш главный недруг, бывший начальник войска Йострема, теперь сам пытается воевать с собственной армией.

- Что? Этим сборищем мужланов командует Мирко?

- Ты верно меня понял, - кивнул Кремор.

- И что ты теперь хочешь предпринять? – с опаской спросил Ойнал.

- Хочу предложить свои – прости, наши – услуги Йонарду по усмирению местного населения. Ну добей же его, и пойдем! - приказал Кремор Тротту. Ойнал зажмурился и лишь услышал глухой удар и стон.

То, что они разбиты, Велимир понимал с ужасающей ясностью с самого начала. В общем-то, у него и не было цели одержать победу, он понимал, что это невозможно при подобном соотношении сил и умения; главная задача, которую он ставил, была прорваться в город. Однако и этого Йонард ему не дал, перехватив все ударные отряды, посланные на прорыв. Жестокая свалка завязалась у ворот; и в этот миг Велимир заметил, как Лия бегом бросилась к одинокой башне.

Как ни странно, дела у отряда Мирко и Садора шли куда лучше, хотя им противостоял сам дан Йонард. Их отряд зашел к противнику с запада, издалека, давая возможность тем, кто еще оставался в башне, присоединиться к войску Велимира. Сперва на них не обращали внимания, но, понеся первые потери, стали разворачиваться в их сторону. Тогда сломя голову они бросились обратно к лесу.

По грязи всадники не могли мчаться быстро, и отдельных преследователей, кто успевал их догнать, беглецы, внезапно остановившись, принимали на копья. После чего вновь подпускали врага на расстояние выстрела и, пользуясь тем, что они – на подъеме, а враг – внизу, оставались в недосягаемости для йостремских лучников. Кроме того, севины натирали свою тетиву воском, йостремцам же подобная хитрость была незнакома, и в дождь их луки били намного хуже. Численность врага была сейчас скорее помехой, чем помощью; однако большинство в малом отряде стали уже уставать.

- Пора отходить к башне, - решил Мирко.

Войско Йонарда следовало за ними на расстоянии выстрела, и странно было видеть темную громаду армии, преследующую небольшую кучку храбрецов. Крылья армии разошлись в стороны и медленно обходили их с двух сторон; чтобы выбраться из окружения, нужен был стремительный бросок. И они побежали.

Тут же побежали и преследователи. Появились всадники, заходящие наперерез; однако прямо перед их носом беглецы успели вбежать в башню и закрыть дверь. Снаружи отпереть ее теперь было невозможно.

- Слушайте меня внимательно, - произнес Садор, обращаясь к уцелевшим спутникам. – Если хотите еще добраться до дому живыми, то сейчас сделаем вот что. Здесь можно сидеть долго, но рано или поздно дверь они высадят, и тогда не пожалеют никого. А потому выскакиваем все вместе и бежим в сторону Велимира. Когда за нами погонятся, мы с Мирко отстаем и займем оборону в башне, вы же продолжаете бежать как можете быстро. Как только стена вас скроет, преследователи отстанут – рисковать им нет никакого основания.

Они подошли к двери, Садор выглянул в узкое окошко.

- Пошли! - крикнул он, и севины стремительно побежали. Всадники тут же развернулись за ними, и тут Мирко увидел, на что способен Садор в бою.

Два первых всадника рухнули вместе с их конями, поваленные немыслимым ударом в прыжке. Затем Садор сбросил еще одного всадника и подвел коня беглецам:

- Садись ты, ты держись за стремя, скачите, быстро! – распорядился он. Скорость беглецов возросла; а всадники, пораженные невиданным умением Садора, придержали коней, решив дождаться подхода пехоты.

- Вперед! – Садор и Мирко, наставив рогатины на врага, побежали в атаку, и всадники, которых было раз в десять больше, поспешили отступить.

- Ну, все, - Садор весело рассмеялся. – Отсюда нам больше дороги нет. Если не завалялся подземный ход.

Мирко покачал головой. Граст, бывший хозяин башни, не удосужился продумать пути к отступлению.

- Ну, пойдем наверх, оттуда посмотрим на сражение, - предложил Садор.

На вершине башни стояла девушка, в задумчивости глядя на вскипающую у дальних ворот схватку. Замок Коворна загораживал часть битвы, но видно было, что со стен начали стрелять в йостремцев, и дорога к воротам очистилась. Видимо, Доран, наконец, оправился, и, возможно, Людим присоединился к нему.

- Лия?! Зачем ты здесь? – вскричал Мирко в ужасе. – Разве ты не знаешь, что тут сейчас будет? Сюда вот-вот ворвутся люди Йонарда, и тогда не пожалеют никого!

- Вот и хорошо, - прошептала Лия.

- Что ты говоришь? – со страхом спросил Мирко. Лия поглядела на него:

- А подумай сам – как мы будем жить с этим? Отец был прав. Я тогда не понимала его, думала, он просто так злобится – но ведь любой встречный может бросить нам в спину: “вон идут эти”… И за “Этими” будет скрываться все самое презренное… Каждый день и ты, и я, даже если согласятся нас простить, нам будут припоминать, как ты шел сюда во главе тех, а я… Нет, нам нет дороги назад. Так что хорошо, что тут все кончится!

Садор подмигнул им:

- По крайней мере, вам выпало счастье умереть вместе!

Второе крыло войска Йонарда нацелилось в тыл дружине Велимира, но опоздало: ворота лязгнули, и, огрызаясь стрелами и копьями, войско севинов втянулось в темный провал.

Огромными стаями слетались птицы к месту битвы, черные вороны мелькали повсюду в струях дождя.

- Посмотри, кого я привел тебе, - Хлуд и несколько десятков стражников провели к дану Йонарду Ойнала и Гвена Кремора. – Считай, что ты выиграл войну: хозяин этой земли в твоих руках!

- Не торопись, - Гвен Кремор мягко отвел острие копья, направленное ему в спину. – Хозяин этой земли сейчас сидит в городе; однако с нашей помощью ты можешь сделать так, чтобы никто больше его не поддержал.

Дан Йонард сурово оглядел и пленников, и Хлуда.

- Он осажден, и помощи ему ждать неоткуда, так что мне от тебя вряд ли что-то надо, - ответил он Гвену Кремору.

- Но долго ли ты сможешь его осаждать? Город хорошо снабжен едой и водой, там собралось более тысячи воинов – долго ли ты сам протянешь во враждебной стране?

- Достаточно, чтобы разделаться с тем, кто меня предал!

- Но ты не знаешь, что времени у тебя почти не осталось - войска дана Вогурома сошли с гор в Призаливье и напали на твои гарнизоны!

- Плевать! Я не уйду отсюда, пока не разделаюсь с Мирко! – в ярости бросил Йонард. – На это у нас времени хватит.

Миг он размышлял.

- Оставьте заслон против обоих ворот, чтобы враг не надумал устроить вылазку. Всех конников туда и две тысячи пехоты. А остальные – к башне! И ты, Кремор, пойдешь со мной. Я знаю твой ум, надеюсь, ты мне поможешь.

Мирко и Садор лихорадочно таскали наверх книги, посуду, стулья – все, чем можно было обкидывать нападающих. Упав с такой высоты, даже тонкая книжка могла серьезно покалечить. Между тем войска Йонарда с обеих сторон стягивались к башне, и друзья разом улыбнулись, Мирко – с поздним пониманием, Садор – с гордостью:

- Смотри, сколько народу собралось против нас двоих!

- Троих, - выдавил Мирко.

- Лия пусть остается наверху, туда не сразу доберутся. Ты тоже сначала обкидывай, чем можешь, потом спустишься ко мне. Самое слабое место - дверь. Но если встать за нею, они будут проходить по одному, и, наверное, с полчаса я смогу ее удерживать. Потом отступим на лестницу. В общем, человек тридцать они потеряют, прежде чем войдут сюда. Если только вперед не пойдет сам дан Йонард.

И едва услышал Мирко это имя, он вдруг замер, словно давно ожидаемое озарение наконец снизошло на него.

- Лия! – закричал он что было сил. – Сюда, скорее! И ты, Садор, идемте!

Мирко затащил их в небольшую комнату сразу направо от лестницы, с одиноким окном, забранным решеткой.

- Нет, дорогие мои! Не будет битвы. Я не знаю, готовы ли вы мне довериться, но сейчас я чувствую, что нам нечего терять – зато мы можем спокойно уйти отсюда!

Лия посмотрела на него с сомнением, в котором читалось опасение за его разум.

- Нет, я не сошел с ума. Дайте мне ваши руки!

Лия, все еще не понимая, о чем он, вложила свою холодную ладонь в его пышущую жаром руку. Садор же отступил.

- Я понял тебя. Тебе нужно сосредоточиться, а я покараулю дверь. Спасай Лию, за меня не беспокойся.

Садор скрылся за дверью, и Мирко, сжав руку Лии, закрыл глаза.

Снова появилось ощущение, которое он уже испытал однажды: словно он стал звездой, огненным Солнцем, заливающим светом своим окрестные миры. Этот свет не проникал в него извне, он рождался в нем самом, по велению души, рождался из того самого источника, из того, чему не было ни названия, ни начала, ни конца. И в тот миг он понял слова, некогда запавшие ему в душу: сами Творцы для своих миров являются источниками света и жизни. Глядя на Солнце, мы каждый день заглядываем в глаза Творцам… И через них, через лучезарные звезды, в наш безбрежный мир вливается новое, то, что потом получит форму и содержание, а пока есть просто бытие, жизнь сама по себе, существование, не обретшее значения – но уже любимое своим создателем… Вот она, связь с Единым источником, они – словно ворота в бесконечность… Вот о чем были древние предания, вот почему призывали севины справедливость милосердных звезд… И ему предстояло стать таким же источником. Сможет ли он вернуться? В тот миг он об этом не думал. Перед глазами все яснее возникали картины нового мира, все отчетливее становящиеся по мере того как он думал о них. Горы поднимались из глубин, и моря начинали бушевать над бездонными провалами, и зеленели леса, расцветали сады… И сам он шел по цветущему саду, по длинной дорожке, усыпанной песком, к светлому дому, где на пороге ждала его Лия…

Только на миг он остановился. “Нет, друг мой Садор, сначала ты”. И перед ним встала другая картина: одинокий странник идет по горам, все выше и выше, нехоженными тропами к неведомым высотам. Он одинок, но таким был его выбор, и на лице его светится спокойная улыбка.

Теперь оставалось завершить то, что он замыслил для себя и для Лии, и несколькими широкими мазками, словно мысли его были кистью, он оживил увиденное. Голоса птиц послышались у него над головою. Он огляделся – и увидел, что стоит на опушке леса, а рядом с ним стоит она…

Дверь рухнула под яростными ударами.

- Обыскать все! – прорычал Йонард. В числе первых он взбежал по лестнице, но нигде не было ни одного намека на противников.

Следом за ними вошел Кремор.

- Странно, - произнес он, когда, тяжело отдуваясь, поднялся по лестнице к открытой двери в комнату. На пороге уже стояли Йонард и воины, в недоумении оглядываясь. – На улице дождь, слякоть, сыро и пасмурно; откуда же здесь взялось такое благоухание цветов?

Родословная Кардракмаров.

Здесь мы рассматриваем только главную ветвь рода, считающегося главой сьорлингов, и только людей, последовательно возглавлявших свой род на протяжении многих веков. Описание всего рода заняло бы слишком много места и времени.

Годы правления.

Оттар I - 1-14 гг. Эпохи Пришествия.
Оттар II – 28-38 гг. Эпохи Пришествия.

Эпоха Пришествия потому так и называется, что это – первые года появления сьорлингов. Они появляются еще как вожди дружин, наемники, порою становящиеся князьями, или как пираты. Так, в перерыве между правлениями двух Кардракмаров в Камангаре правил севин Вячеслав, откуда можно сделать вывод, что эта земля была в большинстве своем еще населена севинами. Пиратский же набег на южные земли привел к тому, что часть сьорлингов осела в Великих равнинах и Иль-Бьоне. Полную родословную в столь отдаленные времена проследить очень трудно, и в хронологии присутствуют лакуны.

То же положение сохраняется и в Первую (Древнюю) эпоху. Здесь участвует еще один представитель Кардракмаров, но, по всей видимости, уже как наемник Токомуров.

Оттар Ш – 186 г. Эпохи пришествия – 44 г. Древней эпохи. Правление рода Кардракмаров в Южных землях. Видимо, это представитель боковой ветви Кардракмаров, поскольку в следующие исторические эпохи этот род вновь появляется на Восточных землях.
Тронтар I – 44 –63 гг. Древней Эпохи.
Орлав I – 64-80 гг. Древней Эпохи.
Дорун - 80-103 гг. Древней Эпохи.
Орлав II – 103-125 гг. Древней Эпохи.

Далее опять наблюдается лакуна, до начала Второй эпохи (Эпохи Великих царств). Что любопытно, обычно наиболее прославленными на историческом поприще были представители рода Кардракмаров, носящие имя Оттара.

Оттар IV – 204 г. Древней Эпохи – 11 г. Второй эпохи
Pуннар I – 11-25 гг. Второй Эпохи
Оттар V – 25-41 гг. Второй Эпохи
Ремнал – 41-44 гг. Второй эпохи
Донкар I– 44-68 гг. Второй эпохи
Донкар II – 69-98 гг. Второй эпохи
Гвен Кардракмар, по прозвищу Легкая рука – 98-108 гг. Второй эпохи
Орлав Ш – 108-134 гг. Второй эпохи
Руннар II – 134-156 гг. Второй эпохи
Руннар Ш – 156-172 гг. Второй эпохи
Радор I –172-196 гг. Второй эпохи
Оттар VI - 196 г. Второй эпохи – 27 г. Третьей эпохи.

В Третьей (Смутной) эпохе начинается последовательное продвижение Кардракмаров на Запад. Когда Оттара сменил его дальний родственник, Донкар III, Кардракмары как раз занимают Яродрем, Южный предел и Навварию.

Донкар Ш – 27-52 гг. Третьей эпохи.
Дворан I – 52-62 гг. Третьей эпохи
Аннатар I – 62-84 гг. Третьей эпохи
Дворан II – 84-101 гг. Третьей эпохи
Радор II – 102-130 гг. Третьей эпохи
Гор Кожаный парус – 130-151 гг. Третьей эпохи
Торемон I – 151-186 гг. Третьей эпохи

Согласно делению Сирагунда, раз в несколько сотен лет в мире происходит некоторое оживление, знаменующее начало новой Эпохи, но после нескольких лет активных войн и строительства все снова затихает, государства постепенно распадаются на мелкие владения сыновей правителей, в море опять начинают процветать пираты, в горах – разбойники, редкие караваны движутся по обезлюдевшим дорогам из города в город, и жизнь как бы останавливается. В такие периоды представители рода Кардракмаров, как правило, славились пиратскими набегами на побережье.

Эпохи, однако, не имеют строгой длительности. Как правило, их начало как раз связано с восшествием нового, активного правителя, и, таким образом, новая эпоха начинается через несколько лет после его воцарения.

Аватар I – 186 г. Третьей – 19 г. Четвертой (Кровавой) эпохи
Оттар VII – 20 – 56 гг. Четвертой эпохи.
Аннатар II – 56-73 гг. Четвертой эпохи.
Арот I - 73-85 гг. Четвертой эпохи.
Торемон II – 86-102 гг. Четвертой эпохи.
Радор III – 102-130 гг. Четвертой эпохи.
Ойнал I – 131-154 гг. Четвертой эпохи.
Дулан и Ойкар, братья-близнецы, погибшие в междоусобице – 154-160 гг. (почти все время их правления шла междоусобная война)
Торемон Ш Миротворец – 160-202 гг. Четвертой эпохи.
Аннатар Ш – 204 г. Четвертой – 17 г. Пятой эпохи.
Арот II – 17 – 26 гг. Пятой эпохи.

В Пятой эпохе корабелы Кардракмаров нашли обширные земли к Западу от материка и попытались их колонизовать, но столкнулись с мощным сопротивлением местных племен, а также с противодействием других мореходов – искателей легкой добычи, возглавляемых родом Хартагов из племени Свирлов (Саавирла). Именно к этому времени восходит начало кровной вражды между этими двумя родами (в четвертой эпохе они сталкивались, но более как наемники противоборствующих сторон, и кроме вражды, также заключали и союзы, и даже вели совместные действия против Агларонда). Наиболее яростно она проявилась в Шестой эпохе, где действовал талантливейший полководец, известный в истории, дан Румат Хартаг.

Кулфин - 26-62 гг. Пятой эпохи
Оттар VIII - 63-86 гг. Пятой эпохи
Аватар II – 86-98 гг. Пятой эпохи
Ольвин - 98-105 гг. Пятой эпохи
Торемон IV – 105-128 гг. Пятой эпохи
Арот Ш Долгожитель – 128-174 гг. Пятой эпохи
Оттар IX – 174 г. Пятой эпохи – 31 г. Шестой эпохи (Корабелов)
Ойнал II – 32-60 гг. Шестой эпохи
Ойнал Ш – 60-82 гг. Шестой эпохи
Руммир I - 82-101 гг. Шестой эпохи
Оттар Х – 101 г. Шестой эпохи – 21 г. Седьмой эпохи (Триумвирата)
Руннар IV – 21-55 гг. Седьмой эпохи
Орлав IV – 55-87 гг. Седьмой эпохи
Руммир II – 87-102 гг. Седьмой эпохи
Оттар XI Старый – 103 г. Седьмой – 29г. Восьмой эпохи (Полководцев)
Ойнал IV – 29-31 гг. Восьмой эпохи.

 Часть1.
1. Башня
2. Торжественный прием.
3. Прошлое Садора
4. Покушение
5. Следствие Гвена Кремора
6. Велимир.

 Часть2.
1. Выход мастера.
2. Договор
3. Конец Оттара Кардракмара
4. Исцеление
5. Сущность мира
6. Западня

 Часть3.
1. Великий Йострем
2. Бегство
3. Передовой отряд
4. Суд
5. Битва у подножия гор
6. Одинокая башня.